42 
Чарли вернулся пару дней назад, и с тех пор ему ничего не хотелось. Он только смотрел на океан, но даже это не успокаивало его, как прежде. Океан после красот Монтаны казался ему неинтересным.
Да, Чарли по-прежнему нравилось смотреть на горизонт, но равнинный ландшафт его больше не привлекал. Теперь ему нравились горы. Возвышающиеся снежные пики, сбегающие с вершин горные ручьи.
Чарли не радовался возвращению домой. Еще никогда его так сильно не раздражала городская суета: шум машин, гомон людей.
Господи, здесь так много людей! Слишком много. И еще — здесь нет Кейт.
Каждый раз мысли Чарли останавливались на Кейт.
Надо перестать думать о ней. Надо оставить ее в прошлом. Больше я ничего не могу поделать.
Ведь у меня была возможность побыть с ней наедине! Она сама предлагала. Надо было подумать получше!
— Ладно, — сказал он Гэби. — Я помогу тебе. Подготовка к выставке непременно должна отвлечь меня от навязчивых воспоминании и вернуть к привычному образу жизни.
Когда Гэби закончила сортировать снимки, она пригласила Чарли пойти на кухню выпить по чашечке кофе.
— Что-то ты не очень счастлив, — заметила она.
Он лишь прикрыл глаза.
— Женщина из Монтаны, — догадалась Гэби.
— Да, и она до сих пор в Монтане, — тихо произнес Чарли. — А я здесь.
— Ах, Чарли! — Она положила ладонь на его руку.
Он отмахнулся:
— Я переживу.
Гэби коснулась его щеки.
— Конечно, Чарли. Когда-нибудь.
Я смогу пережить. Смогу забыть Чарли.
Я должна это сделать. У меня просто нет выхода. И каждую ночь я буду засыпать одна в своей холодной постели. И так ночь за ночью. А сны будут сниться тревожные.
Каждый день Кейт буквально заставляла себя вставать и выходить к пациентам. Она как и прежде принимала роды и вела курсы для беременных, а когда хватало сил, загружала себя работой на ранчо.
С тех пор как Чарли уехал, дел заметно прибавилось.
Она-то не удивилась отъезду Чарли, а вот отец, тот да, удивился.
— А я думал, он решил остаться тут, — качал Уолт головой. — Я же говорил ему, что у него золотые руки.
— Он же фотограф, отец. У него уже есть работа.
— Но у него и тут неплохо получалось, — проворчал старик. Внезапно он выпрямился и расправил плечи. — Я был так рад его появлению здесь. С ним я мог поговорить о том, о чем столько лет молчал.
Кейт его не слушала, она думала о Чарли.
Сегодня, придя домой, Кейт застала Уолта, пакующего вещи в чемодан.
— Папа? — Она остановилась в дверях его комнаты.
Он вздрогнул, и на его лице появилась неуверенная улыбка.
— О Кейти! Ты уже дома!
— А ты… куда ты? Собрался в поездку?
Странно. Еще недавно она была рада, отец стал таким самостоятельным! Но она и представить себе не могла, что он решит отправиться в дорогу.
— Не думай, я не собирался уходить, ничего не сказав тебе, — признался Уолт, укладывая в чемодан рубашку.
— Ну, и все же? — Кейт выдавила улыбку. — Конечно, конечно. Ты собираешься в Лас-Вегас? На выходные? Навестить тетю Рейчел?
Боже, только не в Калифорнию, только не к Чарли!
Он выпрямился и посмотрел ей прямо в лицо.
— Я еду во Вьетнам.
— Что? — У нее отвисла челюсть. — Зачем?
— Перед моим отъездом нам надо серьезно поговорить. Я бы хотел кое-что тебе рассказать. Присядь.
И Уолт поведал дочери повесть о своей любви к вьетнамской девушке по имени Сью.
— Я встретил ее там, на войне. Мирная жизнь казалась такой нереальной, реальными были лишь
наши чувства. Не знаю, любила ли она меня так же сильно, как я ее. У нас завязались отношения. От Маржи я получал только письма, а Сью… Она была рядом. Она так хотела утешить молодого одинокого американца!
У Кейт сжалось горло, в глазах защипало, сердце заколотилось сильнее. История, как две капли воды похожая на ее собственную… Чарли…
— И больше ты ее никогда не видел? — спросила она, глотая слезы. — Ты собрался к ней?
— Нет. — Отец отвернулся. — Она умерла пару лет спустя после моей демобилизации.
— Но тогда…
— У нее был ребенок. — Призрак улыбки тронул его губы.
Кейт была не в силах пошевелиться. Хорошо еще, что она сидела, а то бы упала. Она смотрела на отца так, словно видела его впервые в жизни.
Ребенок? Так значит, мой папа смог оставить эту девушку одну с ребенком?
И еще это значило: у нее есть брат или сестра, родственник, с которым ей предстоит познакомиться.
42 
