Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
55 
— Не за что меня благодарить. Она и моя дочь.
Интерн вернулся через несколько минут без колыбели, но явно обнадеженный.
— Хорошие новости, доктор Поллак. Мы пока не нашли колыбель, и боюсь, что доктора Мэттокса нет в городе...
— А хорошие новости? — нетерпеливо подсказал Слейд.
— Нашли доктора Вильямса, и он уже едет.
Бен Вильямс. Хороший врач, подумала Шейла. Он работает педиатром больше двадцати лет. И он врач Ребекки. Рассудком Шейла поняла, что ее ребенок будет в надежных руках.
Однако ужасное чувство страха не покидало ее. Шейла кивком поблагодарила интерна, и он снова исчез.
Они остались одни в тесном пространстве за занавеской. Шейла посмотрела на Слейда. На своего мужа. Все остальное было забыто.
— О Господи, Слейд, — прошептала она, боясь говорить громче, боясь, что голос ее прервется, — если с ней что-нибудь случится...
— Не случится. Ты должна верить.
Шейла кивнула и судорожно вздохнула. Она верит. Только это ей и остается.
— Знаешь... — медленно начала она, чувствуя потребность объясниться, — я думала, что ты можешь и не вернуться.
— Я должен был вернуться. У тебя остались мои вещи. — Он посерьезнел. — И мое сердце.
— Слейд, насчет нашей ссоры...
Раньше он хотел все прояснить. Сейчас это уже не имело значения.
— Забудь. Все в прошлом.
— Нет, я не могу забыть, — настаивала она. Ее голос был тихим, но в нем звучало глубокое волнение. — Я должна рассказать тебе.
— Рассказать что?
— У меня был близкий человек. До тебя. — Ей ужасно не хотелось вспоминать, но она должна ради Слейда. — Это случилась, когда я работала ординатором. Он был главным ординатором больницы...
Шейла умолкла, остановив взгляд на ребенке. Ее милом, бесценном ребенке.
Это оказалось труднее, чем она думала. Сегодняшний день состоит из одних испытаний.
— Ты ничего не должна рассказывать мне сейчас.
— Нет, должна. Я хочу, чтобы ты понял. — Шейла уставилась на белую занавеску, но видела прошлое. — Я влюбилась в него. Доверяла ему. А он мне лгал. Лгал о своей жене и дочери. То есть он просто забыл о них упомянуть. Его жена позвонила однажды, когда я была в его квартире. Спросила, когда он приедет домой. Я подошла к телефону.
Точно как с моей матерью, подумал он. Кусочки мозаики сложились.
— Значит, когда ты обнаружила, что я солгал о своем отце...
— Я решила, что это снова Эдвард.
Но Слейд не Эдвард. Далеко не Эдвард. Теперь она это знала.
— Прости. Я слишком бурно отреагировала.
— Учитывая обстоятельства, это понятно. Я прощен?
У него было такое выражение лица, что Шейла чуть не рассмеялась.
— Прощен, если простил меня.
Слейд улыбнулся ей.
— Улажено. — Он взглянул на дочку. — С ней все будет хорошо, Шейла. Я обещаю. А я не нарушаю обещаний.
Шейла только кивнула.
Прошло еще полчаса, прежде чем они увидели доктора Вильямса. Шейле казалось, что она не выдержит ожидания. Доктор прибыл, одетый в смокинг и не очень счастливый оттого, что его вырвали с шикарной театральной вечеринки, устроенной для актеров и спонсоров.
Его недовольство значительно смягчилось, когда он увидел, что его вызвала Шейла.
— Эй, я видел эту маленькую леди на прошлой неделе. И тогда все было прекрасно. — Казалось, что вся головка Ребекки утонула в его мясистой ладони. Он нахмурился. — Давно она в таком состоянии?
Пока педиатр осматривал Ребекку, Шейла быстро перечислила симптомы и время, когда их заметила. Ребекка проснулась и заплакала. Слейд подумал, что никогда не слышал таких скорбных звуков.
— Я думаю, она подхватила грипп, — заключила Шейла. — Кроме жара, в ней последние двенадцать часов не держится еда.
— Да, это грипп. — Врач надел стетоскоп, показавшийся неуместным на смокинге. — Шейла, нам придется оставить ее, пока она не справится с болезнью.
Шейла согласно кивнула.
— На сколько?
Он пожал плечами.
— На несколько дней. Может, на неделю. Мы мало что можем сделать на этой стадии. Только понижать температуру и вводить питательные растворы. Хорошо, что вы привезли ее.
Доктор Вильямс сочувственно оглядел обоих.
— Не волнуйся, Шейла, твоя дочка поправится. Я останусь, пока ее не переведут в палату.
55 
