58 
Слейд понял, что угадал правильно. Шейла выглядела неважно.
— Я так и подумал. Тебе необходимы силы. — Он увидел, как она открывает рот, чтобы возразить. Собственно, он ничего другого и не ожидал. — Ты же не хочешь сама свалиться с гриппом?
Нет, но и есть она не хочет.
— Я ни кусочка не смогу проглотить.
Слейд попробовал ее лоб тыльной стороной ладони. Прохладный, но это ничего не значит.
— А вдруг у тебя действительно начинается грипп?
Она увидела по его глазам, как он встревожен. Больше, чем она ожидала. Непривычное и приятное чувство, когда тебя любят и заботятся о тебе.
— Нет, просто желудок как будто завязался узлом.
Это он мог понять. И все-таки еда ей необходима.
— Врач, излечи себя сам.
Она устала. Вряд ли она до этого бывала такой усталой. Даже во время бесконечных ординаторских дежурств. Даже когда рожала ребенка. Смертельная усталость.
В такой ситуации настроение у человека довольно переменчиво. Она въедливо взглянула на него.
— И что это должно означать?
Слейд не собирался с ней сейчас спорить. Его нервы тоже были на пределе, и он не хотел вдруг заорать на нее из-за пустяка.
— Это означает, что ты должна позаботиться о себе. Ради Бекки. И ради себя.
И меня, мысленно добавил он.
Шейла не отводила от него взгляда. Она обошлась с ним несправедливо в тот последний вечер. Было бы неудивительно, если бы он захотел их бросить. В конце концов, она не объяснила тогда, почему его ложь так сильно подействовала на нее.
— А ты входишь в это уравнение?
С чего она взяла, что от него можно легко избавиться?
— Я бы хотел. Мои чемоданы еще стоят у двери, хотя я заметил, что их немного отодвинули.
Отодвинула Ингрид. А Шейла несколько раз за эту неделю испытывала искушение распаковать их.
— Я хотела, чтобы ты их забрал. А когда уже не хотела, то была слишком занята с Ребеккой.
Теперь Слейд знал, почему она так рассердилась. Интересно, почему она передумала.
— И когда снизошло прозрение?
— Когда я соскучилась, — честно ответила она.
И она действительно скучала, скучала, увы, почти нестерпимо. Столь же нестерпимо ей перед тем хотелось выгнать его. Нельзя, чтобы один человек держал в такой власти другого. Но у нее не было сил вырваться из этого плена. Пускай он пробудет в ее жизни столько, сколько захочет сам.
Шейла дала волю эмоциям.
— О Господи, Слейд. Я так боюсь... Я врач и знаю все плюсы, но знаю и все минусы. Что, если?..
Слейд обнял ее и крепко прижал к себе. Он не хотел, чтобы она это говорила, не хотел слышать. Ради них обоих.
— Никаких «что, если». Она поправится. Все будет прекрасно, — убежденно сказал он, как будто слова могли помочь делу.
Шейла сжала губы. Надо смотреть правде в лицо.
— Дети умирают.
Слейд взял ее за плечи, отстранил от себя, заглянул в глаза. Шейла никогда не видела у него такого темного, такого пронзительного взгляда.
— А также живут. И большинство живет. Это не «третий мир», это Южная Калифорния. И больница Харриса считается одной из лучших в стране. Я это знаю. Ты это знаешь.
Шейла кивнула, стараясь побороть страх. Как будто битва внутри ее утихала.
— Рассудком.
Его голос был резким, требовательным. Он ничего не добьется, если будет нянчиться с ней, это ясно. От ласки она раскиснет. Она должна быть сильной.
— Тогда переведи информацию в отдел чувств. — Он кивнул на кровать. Сейчас ей необходим отдых больше, чем еда. — И поспи.
Шейла затрясла головой.
— Я не думаю, что смогу.
— Тогда я просто заставлю тебя.
Прежде чем Шейла успела спросить, как он это сделает, Слейд подхватил ее на руки и отнес к ближайшей кровати.
Последний раз он так держал ее, казалось, вечность назад. Неужели это она была тогда? Неужели она когда-то была легкомысленной и беззаботной? Верилось с трудом.
— Что ты делаешь?
— Беру на себя руководство.
Слейд нежно положил ее на постель.
— Это для пациентов, — запротестовала Шейла. Но она чувствовала, как тело требует отдыха. Только мозг отказывался уступать.
— Кем ты и станешь, если свалишься с ног, — сердито убеждал он. Для врача она иногда проявляет слишком мало здравого смысла.
58 
