39 
— Я знаю только, чего нам не надо делать. Никакого романа у нас все равно не будет.
Молодой человек принялся целовать ее шею.
— Почему не будет? Он уже существует. Пока, правда, без интимных подробностей.
Кэсси ощущала его прерывистое дыхание у своего уха, чувствовала, как нарастает его желание, и не могла сопротивляться больше неизбежному. Неожиданно Джейк отстранился.
— А вот и Калеб.
Девушка обернулась, ожидая увидеть лукавую ухмылку на лице мистера Таннера. Но на пороге никого не было.
— Он только что подъехал, — объяснил молодой человек. — Дикий рев его мотоцикла ни с чем не спутаешь.
— Я ухожу, — поспешно ответила Кэсси.
— Убегаешь?
— Вовсе нет. Просто не хочу, чтобы пятно въелось в ткань.
— Но наш разговор не окончен, — заметил Джейк. — Мне кажется, ты чем-то расстроена. Ладно, потом поговорим. Или мне отпроситься у Калеба сегодня для... как бы это назвать? Для личных дел. — Его голос, нежный и вкрадчивый, ласкал Кэсси, словно поцелуи. — Очень, личных дел.
— Не волнуйся за меня.
— Хорошо. Ну, улыбнись... и жди меня вечером.
Девушка не решалась взглянуть на него.
— Не надейся! У меня слишком много забот.
— Ничего. Ты найдешь время.
Как же он уверен в себе, мелькнуло в голове Кэсси.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Кэсси ушла в ванную на втором этаже, а Джейк остался в холле, пытаясь представить, что у нее там происходит.
Воображение рисовало ему чудесные картины. Ей, конечно, пришлось снять брюки, поскольку пятно сзади, соображал молодой человек. И сейчас она уже стоит в одной шелковой блузке...
Удивительно, но полуодетая Кэсси, пусть только в мечтах, казалась более соблазнительной, чем любая откровенная картинка в эротическом журнале. Хотя, надо признать, фотографии не пахнут сиренью, их нельзя обнимать и целовать...
Никакого романа у нас не будет.
Джейк улыбнулся. Интересно, надолго хватит ее непоколебимости, особенно принимая во внимание ту неуверенность, с которой она это говорила?
В зияющей дыре, которая оставалась теперь на месте некогда прочной двери, появилась голова Калеба.
— Я бы позвонил, но это, похоже, ни к чему. У вас день открытых дверей?
— Да, милости просим. Заходите.
Калеб осторожно переступил через обломки.
— Очень жаль, что вы так и не нашли решения.
Джейк недоуменно посмотрел на начальника.
— Решения чего?
— Извечной проблемы женского недовольства. Что ни делай — им все не так. Если наемная жена стала причиной такого разгрома, то чего же ждать от законной супруги? Однажды женщина запустила в меня стаканом, — ударился в воспоминания Калеб. — Прямо в нос попала. В стакане был такой, знаете, приторный густой коктейль с мороженым. Добрым, виски с содовой она не посмела бы кинуть. Но вот для того, чтобы броситься мне на шею или сбежать, дамы пока двери не выламывали. Кстати, а ваша, входила или выходила?
— Ни то, ни другое, — отрезал Джейк. Беззаботность начальника раздражала его. Хотя по здравом размышлении он понял, что злиться на Калеба за то, что тот видит ситуацию в юмористическом свете, глупо. Ведь мистер Таннер не видел бледного, испуганного лица Кэсси, не видел, как Бадди вертелся вокруг нее...
Много раз Джейку приходилось слышать выражение «глаза заволокла красная пелена гнева», но он всегда считал это всего лишь фигурой речи. Однако теперь молодой человек понял, что ошибался. Все вокруг приобрело внезапно алый оттенок, запылало пламенем. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы утишить злость и взять себя в руки, — столько же, сколько ушло на урезонивание водопроводчика.
Не было в его жизни моментов приятнее того, когда Бадди отлетел к двери, вспомнил Джейк. Правда, теперь за это удовольствие придется расплачиваться. Лучше было бы оттолкнуть его к стене, конечно. Тогда у них осталась бы, по крайней мере, видимость входной двери.
Но, сделанного не воротишь.
Может быть, попытаться закрыть вход куском фанеры, на котором Бадди раскладывал свои инструменты? Просто, а главное — справедливо. Он доломал дверь, так пусть его фанера послужит для ее замены.
Размышляя, Джейк пытался приладить обломки один к другому под чутким руководством Калеба, когда Кэсси вышла из ванной и спустилась вниз. Из стенного шкафа под лестницей она взяла свою кожаную сумку, размером с почтовый мешок.
39 
