очень нудно 
66 
И Кундо тоже, когда они закончат свое дельце.
Он услышал Кундо прежде, чем увидел его, — услышал его бессвязный вопль, молитву даго, обращенную к небесам: Кундо только что не обнимался со своей машиной, гладил ее, осматривал в свете фонаря и все спрашивал, не разбил ли Ричард чего в дороге, не сорвал ли тормоза, не испачкал ли. Ни словечка не вставишь по делу. Ноблесу пришлось подождать — и это пошло на пользу: убедившись, что его машина в порядке, маленький засранец так возрадовался, что закивал, с готовностью соглашаясь на все, что велел ему Ноблес.
Он сходит к дядюшке Мини, навешает ему лапши на уши. Скажет ему, мол, Ричард переехал, никто не знает куда. «Он должен поверить, иначе наше дельце сорвется, ты понял?» Да-да-да, кивал Кундо. «Добейся, чтобы он убрался восвояси, а то у нас ничего не выйдет». О'кей-о'кей, кивал головой Кундо, не сводя глаз со своего черного «понтиака».
— Ее машина здесь, возле отеля. «Эльдорадо», стоит на улице.
— Да-да.
— Разбей в ней окна. Все стекла побей: и ветровое, и фары, а главное— стекло со стороны водителя.
— О'кей.
— Вечером я расскажу тебе весь план, что ты должен будешь делать, а потом какое-то время нам нельзя будет видеться. Понял?
— Да-да.
— Будешь скучать по мне?
— Само собой.
— И вот еще что. Черт, чуть было не забыл. У тебя в багажнике печатная машинка, ее надо выбросить в океан, в Бискейн-бей. Ясно? Не в мусорный ящик где-нибудь в тупике, а чтобы пошла на дно.
Само собой, само собой. Он ни о чем не спрашивал, этот маленький засранец, до того обрадовался, что его машина вернулась целая-невредимая.
Усевшись посередине дивана, Ла Брава на какое-то время весь отдался этому странному ощущению: он видел Джин Шоу на экране телевизора и чувствовал ее тело рядом со своим. Он мог, слегка повернув голову, разглядеть ее профиль, мог видеть ее одновременно и тут, и там. В темноте обе Джин Шоу казались одинаковыми, тускловатыми, чернобелыми, но Ла Брава не мог вполне раствориться, забыть обо всем, потому что с другой стороны рядом с ним сидела Фрэнни Кауфман, и ее присутствие он ощущал с не меньшей остротой, он слышал ее дыхание, она что-то бормотала, переживая происходящее на экране, время от времени касалась соседа рукой или ногой. Фрэнни оказалась здесь потому, что Джин Шоу сама пригласила ее. Морис сидел в шезлонге и комментировал фильм, не обращая внимания на тихие просьбы Джин помолчать: если ему есть что сказать, он непременно выскажется.
— Вот что я тебе скажу: парни, устроившие игру в кости, ничего общего не имели с этим Диком Пауэллом.
— Тс-с!
— В жизни не видел, чтобы такой красавчик держал притон для игры в кости. Я тебе рассказывал про парня по имени Пи-Нат?
— Мори!
— Эдмунд О'Брайен уже тогда начал толстеть, видишь?
В какой-то момент в темноте послышался голос Фрэнни:
— Знаете, Джин… — с искренним удивлением. — Я уже видела вас раньше. Только не припомню, в каком фильме.
Повисло молчание, которое вновь прервал Морис:
— Джини, а ты с тех пор не разучилась сдавать карты?
Кундо Рей сказал старику, дескать, тот парень у стойки, ну, в регистрации отеля, сказал ему, что старик ищет Ричарда. Дядюшка Мини вытащил изо рта табачную палочку, и Кундо чуть не стошнило, когда он увидел обсосанный коричневый кончик.
— Ты что, приятель Ричарда?
Это прозвучало как обвинение. Судя по голосу и по выражению лица этого человека, еще одного чудища болотного, утвердительный ответ давать не стоило. Он сказал, что просто знаком с Ричардом, видел его тут поблизости.
— Где? — прохрипел старик. — Проводите меня, покажите скорее, где этот сукин сын.
Они вместе сели в пикап, и старик принялся рассказывать про Ричарда, мол, тот «отпал от благодати, когда повернулся задом к честной работе». А теперь, мол, Ричард стал дешевкой, подонком, готовым продать друзей и родных, чтобы спасти собственную шкуру, а то и просто для забавы. Кундо отнюдь не все понимал, но то, что он разобрал, весьма его заинтересовало, так что он постарался разговорить старикана. Мини намекнул, что и сам в свое время был «дикий, как бычок», и за бабами бегал, и выпивал, но наступает для человека такая пора в жизни, когда все это надо оставить. А Ричард ненасытный, «как прорва». Он сказал, что Ричард никогда никого не уважал, вот в чем беда.
— А вы кого за героя почитаете? — спросил он Кундо. — У себя на родине, я имею в виду.
Кундо поразмыслил. Фидель? Нет. И да, и нет. Тони Перес? Естественно. Роберто Рамос, если б он еще играл в первой лиге. Но он сомневался, слыхал ли старикан про Тони Переса и Роберто Рамоса, а потому ответил:
66 
