Последние отзывы

  68  

— Да, кто ж их знает? Ты, вот, скольких видел?

— Через нас трое или четверо проскочили, в одного я выстрелить успел… Ой, дядька Арсений! Там же Андрей Немой остался! Он своего коня к коноводам повел, а назад не вернулся… а те, как раз, в сторону коноводов поскакали!

— Ну, Бог милостив, может, и обойдется… не дитя малое. — В голосе Арсения не чувствовалось уверенности. — Ну-ка, мальцы, вспоминайте: кого-то из наших еще видели?

У Мишки через голову как раз потащили кольчугу, поэтом отвечать взялся Демьян:

— Десятника Егора видели… вон там. Живой, только конем убитым придавило, сам, наверно, не выберется. Еще Фаддей Чума… он тоже в речке, может быть сходить, помочь вылезти?

— Ранен? — тревожно спросил Арсений.

— Не знаю, так, вроде бы, видно не было, но…

— Еще одного нашего конь на дорогу вытащил! — вспомнил Мишка. — Лица я не видел, а убит или только ранен, непонятно было.

— Андрон… убитый! — на полянку, громко чавкая мокрыми сапогами вышел Федей Чума. Без шлема, мокрый, с головы до ног облепленный не то травой, не то водорослями — натуральный утопленник. — Егора кто видал?

— Мальцы видели, говорят: живой, но конем…

Неожиданно один из журавлевцев, лежавший на земле, застонал и попытался подняться.

— А-а-а! — взревел Чума и кинулся к раненому, занося над головой секиру. — Коней рубить, гниды! Чалого моего!.. — Секира с хрустом врезалась в грудь раненого. — Чалого!.. — Еще одним ударом Чума почти отсек руку, видимо уже мертвого, журавлевца. — Я его с жеребят… — Фаддей продолжил кромсать секирой труп, во все стороны летели брызги крови и обломки кольчужных колец. На четвертом ударе секира застряла и Чума принялся пинать труп ногами, одновременно дергая за рукоять.

Мишка вопросительно глянул на Арсения, явно взявшего на себя обязанности лидера в отсутствие десятника, и качнул головой в сторону взбесившегося Фаддея — тот превращал в утиль ценнейшую добычу — доспех. Арсений в ответ отрицательно повел головой, потом махнул рукой и счел нужным пояснить:

— Пусть душу отведет, а то не угомонится. Потом из доли вычтем. Ты! — Арсений ткнул рукой в сторону Власия. — Ступай, покажи, где наш десятник лежит. Савелий, иди с ним, поможешь… эй, малец, ты что не слыхал?

Власий никак не отреагировал на приказ Арсения, лишь оглянулся на Мишку, как бы ожидая подтверждения. Подобное поведение просто не лезло ни в какие ворота — любой мальчишка в Ратном рад был бы выполнить поручение ратника, тем более в боевой обстановке — просто вопросов бы никаких не возникло! Арсений на секунду даже онемел от возмущения, а Мишка поторопился вмешаться:

— Отрок Власий! Поступаешь в подчинение ратнику Савелию. Приказ: отыскать и доставить сюда десятника Егора. Исполнять!

— Слушаюсь… боярич!

— Да вы что тут игрушки свои…

— Прости, дядька Арсений, — перебил Мишка — так уж мы приучены. Командир должен быть один. Если чего еще нужно от нас, говори мне.

— Устроили тут игрища… — Арсений оглянулся на своих ратников. — Савелий, пошел за десятником! Вы двое! Что, так и будете пешедралом таскаться? Пошли на дорогу коней ловить! Мальцы… э-э, Михайла, вы пошустрее, смотайтесь по кустам — наших двоих не хватает, может, раненые где-то лежат. Давайте, давайте, некогда!

— Демка, видел ноги из куста торчали? — Мишка указал в ту сторону, откуда они пришли. — Глянь: кто там? А мы с Максимом в эту сторону смотаемся. Максим, пошли, ты у берега, я чуть глубже!

* * *

Первого убитого Мишка нашел почти сразу, но это был журавлевец, видимо получивший смертельное ранение еще на дороге, но сумевший заехать в заросли ивняка. Только здесь он свалился на землю, так и не выпустив из сведенных судорогой пальцев повод. Еще дальше, на маленькой прогалине, вся земля была изрыта копытами коней и залита кровью. Тут же лежал убитый конь и ратнинец в разрубленном, словно арбуз шлеме. Действительно, журавлевцы использовали в бою подлый прием — сначала рубили по голове коня, а потом добивали упавшего всадника. Следы конских копыт уходили с прогалины в сторону дороги — связываться с людьми Егора журавлевец не стал. Еще через несколько шагов — опять истоптанная земля и поломанные кусты, но ни убитых, ни раненых не обнаружилось. Мишка собрался уже идти дальше, когда услышал свист Максима: «Ко мне!»

У самой воды сидел на земле ратник Леонтий, бледный от потери крови, с ногой перетянутой почти у самого паха ремешком. Максим копался в переметной суме убитого коня, видимо, в поисках перевязочного материала. В передней луке седла завяз клинком меч, скорее всего, именно передняя лука и спасла Леонтия от более глубокой раны, а, может быть, и от потери ноги.

  68