очень нудно 
71 
Снова щелчок стопора, болт ложится на ствол самострела… Рядом целей нет, взгляд вперед. Десятник Егор, свалив своего противника, проскочил строй журавлевцев насквозь, но не развернулся, а загнал коня в ельник и сейчас кого-то там рубил, видимо, лучников. Немой крутился со своим противником на месте, не подпуская длинным мечом того на расстояние действенной атаки. Фаддей Чума опять лишился коня и схватился пешим с командиром журавлевцев, потерявшим, при падении с коня щит. Отражая лезвием секиры выпады меча, он норовил ударить своего противника концом рукояти, но тот, видимо, достаточно поднаторел в рукопашной схватке и на уловку не поддавался. Еще один журавлевец — тот, что так удачно соскочил с падающего коня — попытался прийти на помощь командиру, но в него впились сразу два болта — отрокам некогда было распределять цели.
Мишка долго выцеливал командира журавлевцев — тот так быстро двигался в паре с Фаддеем Чумой, что была опасность поразить своего, наконец, момент для выстрела нашелся и болт ударил детину в нурманском шлеме в ногу. Фаддею секундной заминки хватило — секира грянула в шлем, прорубила его и завязла. Мгновением раньше умер и противник Немого — мало того, что в него вогнали сразу три болта, так еще и (Мишка думал, что такое бывает только в кино) меч Андрея снес журавлевцу голову вместе с правым плечом и рукой, пройдя от левой стороны шеи до правой подмышки.
Внезапно наступила тишина, только Фаддей Чума орал и ругался последними словами, пытаясь выдрать засевшую в шлеме командира журавлевцев секиру. Все, что ему удалось сделать — оборвать подбородочный ремень и теперь Чума лупил по трупу искореженной железякой.
«Вот, блин, отморозок, и как с таким Варвара-то живет?.. Мать честная! Мы поделили! И не убит никто! Нет, господа ратники, витязи и прочие рыцари, пехоту, засевшую в окопе, и танком не возьмешь, не то, что кавалерией! Знай наших, едрена вошь!»
— Урядник Варлам, доложить о потерях! — скомандовал Мишка совершенно не командным тоном, чувствуя, как рот расплывается в улыбке.
— А?
Хотя лицо Варлама и было закрыто полумаской шлема и бармицей, Мишка готов был поклясться, что тот сейчас придурковато помаргивает глазами, не зная, как реагировать на обращенные к нему слова.
— Нет потерь! — констатировал Мишка вместо урядника и добавил: — Командовать ты ни хрена не можешь, но стреляешь хорошо! Хвалю!
— Рад стараться… это… три раза попал… вот.
— Ну и молодец!
* * *
Убитых, действительно, не было, но ранеными оказались почти все ратники, правда, тяжелых ранений не оказалось. Сильнее всех пострадал десятник Егор — выпущенная в упор стрела пробила кольчугу и поддоспешник, вспоров кожу и мышцы на левом боку, скользнула по ребрам и на выходе, еще раз проткнув поддоспешник, застряла в кольчуге. Несмотря на такую рану, Егор зарубил в ельнике двоих лучников и с трудом удержался от того, чтобы не добить лежащего там же раненого со сломанной ногой и разбитым лицом.
Пока ратники оказывали друг другу первую помощь, отроки, по приказу Арсения, снова принявшего на себя руководство десятком, ловили коней собирали оружие, а потом взялись стягивать доспехи с убитых — раны ранами, а трофеи дело святое. Тут-то и проявился снова дурной характер Фаддея Чумы.
— А ну, отойди! — раздался, чуть ли не на весь лес его голос. — Мало ли, что вы его спешили, да подранили! Победил я! И добыча моя! А вам, молокососам, доля в добыче вообще не положена!
Конфликт надо было гасить в зародыше и так, чтобы Егор или Арсений не успели вмешаться — если они выскажут свое мнение, то оспаривать его будет уже трудно.
— Добычей Младшей стражи распоряжается сотник Корней! — заорал Мишка. — Если болт в убойном месте, то все с тела — Корнею. У этого — Мишка указал на труп командира журавлевцев — болт в ноге, значит, добыча твоя!
Казалось бы, Чума должен был этим удовлетвориться, но его явно «несло»:
— Учить меня будешь, недоносок! А ну, поди сюда, я тебя научу со старшими разговаривать, если Корней, старый пень, не научил! Сейчас я тебе уши-то пооборву.
— Я боярич Лисовин, и за оскорбление главы рода… — Мишка демонстративно наложил болт на взведенный самострел — ну, давай, угребище, посмотрим: кто кому чего оборвет!
Ни малейшего впечатления направленный на него самострел на Чуму не произвел. Перешагнув через труп командира журавлевцев, он с самым решительным видом двинулся в мишкину сторону. Стрелять было нельзя, не стрелять… тоже нельзя. Мишка уже стал прикидывать, как бы так попасть вскользь по шлему Фаддея, чтобы и не навредить сильно, и, в тоже время, слегка оглушить отморозка, но тут между ним и Чумой въехал на трофейном коне Арсений.
71 
