очень нудно 
98 
Шиб невольно протянул руку к фотографии и перевернул ее. На сей раз обратная сторона была чистой. Если бы он только знал, кто в тот раз испачкал ее спермой... Кстати, вряд ли тот человек и гипотетический педофил — одно лицо. Тот, кто насиловал детей, не стал бы мастурбировать на их фотографию... А может, это Джон Осмонд, которому невыносимо было видеть Бланш, недосягаемый предмет страсти, в окружении мужа и детей? Хотя трудно представить себе этого добродушного толстяка, торопливо предающегося рукоблудию, пока в соседней комнате его жена мирно беседует с Бабулей... Впрочем, Шиб, ты сам ничуть не лучше. Почему бы тебе не сделать копию снимка для персонального пользования?
Он поставил фотографию на место и подошел к бильярдному столу. Может быть, небольшая партия в бильярд успокоит нервы? Шиб сгруппировал шары на зеленом сукне и прицелился для первого удара. Грохот, с которым они покатились в разные стороны, доставил ему удовольствие. Он играл еще полчаса, стараясь полностью сосредоточиться на этом занятии, и постепенно загнал в лузы все шары, кроме одного. Итак, последнее усилие...
И тут раздался громкий вопль, Кричала женщина. Отшвырнув кий, Шиб опрометью бросился в холл. Одновременно с ним там появились Бланш, Бабуля и Дюбуа, вышедшие из столовой, через несколько секунд из своего кабинета выбежал Андрие. Только дверь «телевизионной» гостиной оставалась закрытой. Оттуда доносилась ожесточенная стрельба— шел какой-то боевик. Столпившись у лестницы, все пятеро в недоумении переглядывались. Потом из кухни донесся голос Айши:
— Что случилось?
И дрожащий голос Колетт:
— Там... там...
Вся процессия устремилась на кухню. Колетт, прижав одну руку к мощной груди, указывала другой на кастрюлю, стоявшую на плите. Оттуда доносился... о, господи, неужели детский голос? Секунду-другую Шиб всерьез прикидывал, достаточно ли велика кастрюля, чтобы туда поместилась трехлетняя Энис. Андрие решительно шагнул вперед и рывком поднял крышку. Краем глаза Шиб увидел, как Бланш, побледнев, прислонилась к холодильнику. Он подошел к Андрие, который отшвырнул крышку в раковину, и с колотящимся сердцем заглянул в кастрюлю.
В кипящей воде плавало что-то мохнатое — бесформенная масса, из которой торчали два длинных отростка... Уши! Длинные уши Банни. Кто-то решил сварить суп из плюшевого кролика.
— Черт возьми, Колетт! — в сердцах воскликнул Андрие. — Это же просто игрушка! С чего вы подняли такой шум?
— Извините, месье, — пролепетала несчастная кухарка, покраснев от смущения, — я была в огороде, а когда вернулась, увидела это в кастрюле, и мне показалось... я вспомнила про убитого щенка...
— Никакой это не щенок, а игрушечный кролик. Энис, — с досадой сказал Андрие, вытаскивая Банни за уши из кастрюли. С мокрым слипшимся мехом и наполовину расплавившимися глазами тот выглядел омерзительно. — Идиотская шутка, — проворчал Андрие, швыряя игрушку на разделочный стол. Кролик плюхнулся на мраморную столешницу, и от него во все стороны полетели брызги.
— Кто-о-о хо-о-чет морко-о-овку? — проскрипел он.
— Заткнись! — уже не владея собой, закричал Андрие, ударяя кулаком по столу.
— Ты-ы-ы мо-о-й дру-у-г, — успел сказать Банни, прежде чем его батарейка окончательно сдохла.
Андрие в изнеможении провел рукой по лбу.
— Больше не дергайте меня по пустякам, — резко сказал он и вышел.
Колетт разрыдалась. Айша принялась успокаивать ее, приговаривая:
— Ничего, ничего, просто все перенервничали.
Дюбуа возвел очи горе и вышел. Бабуля смотрела на кролика, но Шиб понимал, что она его не видит. Она видела лишь своего разгневанного сына, его внезапно прорвавшуюся жестокость. Потом она тоже вышла. Бланш с трудом переводила дыхание. Шиб хотел подойти к ней, но она предостерегающим жестом остановила его и быстро скрылась за дверью. Шиб остался наедине с Айшей и Колетт, но девушка махнула рукой, словно говоря ему: «Уходи». Шиб пожал плечами и снова склонился над несчастным Банни. Послышался какой-то всхлип. Что это — последний вздох умирающей батарейки? Нет, звук исходил не от Банни. Еще один злобный розыгрыш? Шиб обернулся. Всхлип послышался снова. Кажется, из-под стола... Действительно, похоже на плач... Шиб присел на корточки и оказался лицом к лицу с Энис. Скорчившись возле хромированной железной ножки стола, она заливалась слезами, уткнувшись лицом в голубого дельфина. Шиб протянул ей руку.
— Иди сюда. Все хорошо. Ну давай, малышка, вылезай оттуда!
98 
