118 
— Сегодня ночью я буду спать в гостинице, — прошипел он, — так что не думай, будто я сплю со своей сиделкой! Хотя, с другой стороны, Янки, думай какого хочешь черта!
— Риви!
Он повернулся и зашагал прочь. Мэгги, одинокая и несчастная, подождала, пока мужчины, в том числе и Риви, снова ушли в поле, а потом вернулась в кухню, чтобы помочь убрать со стола. Кала хлопнула ее по рукам.
— Сядьте, миссис, девочки могут это сделать.
Добродетель и Милосердие принялись за работу, а Мэгги рухнула на стул. Он стоял слишком близко к плите, но ей было все равно. Она начала всхлипывать.
— Мой муж ненавидит меня! — взвыла она.
— Нет, миссис, — усмехнулась Кала.
— Да, ненавидит! — шумно засопела Мэгги. — Он собирается спать в гостинице сегодня!
— Нет, миссис, — снова сказала Кала. Она составила медную посуду горкой на стуле рядом с Мэгги, а потом вручила ей тряпку и коробку темного порошка. — Сделайте так, чтобы сияла, — добавила она.
Хмыкнув, Мэгги принялась натирать медь, растирая ее порошком, пока все кастрюли не заблестели. Работа и тихие песни, которые напевала Кала с девочками, помогли ей отвлечься от мрачных мыслей. Когда Мэгги закончила свою работу, Милосердие и Добродетель уже убежали куда-то, а Кала ушла вылить грязную воду. Мэгги уже было намного лучше, и она уже улыбалась, бросая в огонь почерневшие от копоти тряпки, которыми натирала кастрюли. Внутри плиты что-то оглушительно взорвалось. Кала тут же прибежала, схватила Мэгги за руку и вытащила из кухни. С полей бежали люди, в том числе Риви.
— Что случилось? — потребовал ответа Риви, когда грохот прекратился. Явного ущерба кухне причинено не было.
— Я просто натирала кастрюли, — обиженно сказала Мэгги, сложив на груди руки и не глядя на Риви. — А когда закончила, бросила тряпки в огонь, и тут началась вся эта чертовщина.
Кала принялась хохотать. Она так смеялась, что упала на колени в зеленую траву, схватившись за живот и раскачиваясь взад-вперед. Было совершенно очевидно, что от нее ничего не добьешься. Мэгги пошла в кухню и схватила коробку с порошком, которым она натирала кастрюли, вручив ее Риви.
Он покачал головой.
— Ты умеешь читать, Янки?
Мэгги задрала нос.
— Тебе прекрасно известно, что умею!
— Тогда, может быть, ты не откажешься прочесть это, — сказал он, постучав указательным пальцем по крышке яркой коробочки.
Мэгги вытаращила глаза, прочитав вычурное слово, написанное на коробке:
ПОРОХ!
— О, — единственное, что она смогла сказать.
Риви ухмыльнулся и потрепал ее по голове грязной рукой, от чего волосы ее рассыпались по плечам серебристыми прядями. На миг в его глазах появилось знакомое жаркое выражение, но оно угасло так же, как и ухмылка.
— Постарайся не лезть на рожон, женщина, хотя бы несколько часов.
Мэгги была унижена и обижена.
— Я упрощу тебе жизнь, Риви: спи в нашей постели, а я уйду в гостиницу!
— Только попробуй сделать шаг за границы моей земли, — предупредил в ответ Риви, — и я забуду свои убеждения и высеку тебя, как следует! И не думай, любовь моя, что я шучу, потому что я очень серьезен!
Мэгги в этом не сомневалась, но, не зная, что сказать, повернулась и пошла в дом.
Не постель привела Риви Маккену в тот вечер в гостиницу. Ему нужно было выпить и излить хозяину свои горести.
— Я женился на американке, знаешь, ли, — сказал он.
Хозяин гостиницы сочувственно кивнул.
— Ага, приятель, знаю. Нужна комната на ночь?
Риви покачал головой и поднес к губам вторую кружку пива. Он только собирался отпить глоток, когда рядом появилась Элеанор. Она, нахалка этакая, стояла прямо перед стойкой.
— Здравствуйте, мистер Маккена, — сказала она.
Риви только рот разинул.
— Полагаю, следующим вопросом будет — если только вы будете способны говорить — «какого черта вы здесь делаете?»
— Ага, — пробормотал Риви, — именно так.
Она подняла голову, и Риви подумал, что, если бы не Мэгги, ему, возможно, очень захотелось бы эту женщину. Но он ничего не чувствовал к ней.
— Я здесь с мистером Кирком, — объяснила Элеанор. — Мы приехали забрать почту — кто-то ждет писем, — и бедный Дункан совсем разболелся.
— Разболелся? Где он? — Риви по-прежнему не любил Дункана Кирка и не доверял ему, но если человек заболел, он не мог просто так отвернуться от него. Кирк был его соседом, если не другом.
Торжествующий огонек показался в темно-синих глазах Элеанор, и Риви призадумался.
118 
