120 
— Сегодня мне скорее следует высечь тебя, чем заниматься с тобой любовью.
Мэгги выпятила нижнюю губу.
— Тогда расскажи мне легенду про «Семь Сестер». Ты обещал мне еще в тот день, когда мы приехали, но так и не рассказал.
— Мне нужно вымыться, Мэгги. Кала согрела мне воду на кухне.
Мэгги упрямо молчала.
Риви в грязной одежде присел на край кровати и вздохнул.
— Однажды жили семь сестер эму…
— Эму?
— Такие большие птицы, — терпеливо напомнил он. — Ты должно быть видела их в зоопарке.
— А-а, — Мэгги кивнула, ожидая продолжения.
— Ну, — покорно продолжал Риви, — мужчины динго хотели взять их в жены. Сестры спрятались среди гигантской груды валунов, но их ухажеры оказались хитрее и сложили костер, чтобы выкурить сестер. У эму выросли длинные ноги, так что они очень быстро бегали, но они не смогли убежать от динго, которые преследовали их. Наконец они поднялись в небо и превратились в созвездие, которое теперь называют Семь Сестер.
Мэгги зевнула.
— А что случилось с динго? Они сдались?
Риви улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
— И посрамили бы свой род? Конечно, нет. Они тоже поднялись в небо и стали Орионом.
— Бог мой, — сказала Мэгги, закрыв глаза.
— Я люблю тебя, — сказал ей Риви. Глаза его странно затуманились, а в горле запершило. Порой его переполняло чувство нежности к этой беспокойной женщине-ребенку.
— Угу, — отозвалась Мэгги, уткнувшись в подушку.
Риви поцеловал ее в щеку и тихо спустился вниз, прошел через двор в кухню, где его ожидала ванна. Он прогнал Добродетель и Милосердие, снял с себя одежду и залез в корыто. Пока он мылся, ему вспомнились события этого дня. Интересно, подумал он, правду ли говорила Элеанор Килгор, заявляя, что знает Джеми. У него еще будет время узнать это; теперь, когда его жизнь была наполненной, он уже не был так одержим стремлением отыскать брата. Он вспомнил о фаянсовой миске, разбившейся о дверь спальни, и ухмыльнулся. Ага, его жизнь была наполненной.
Глава 24
Запах дыма горящего сахарного тростника забивал ноздри Мэгги с утра до вечера в течение многих дней и недель, пока плантации тростника методично выжигались, чтобы подготовить их для будущего урожая. Почва в Куинсленде была так плодородна, что, если дожди шли регулярно, с полей можно было снимать по два урожая за сезон, а если к тому же у аборигенов было настроение работать, то удача была на стороне плантаторов.
Если Риви и предпочел бы, чтобы его жена сидела за вышиванием в ожидании рождения ребенка, то сама Мэгги ежедневно проводила на кухне много часов, помогая Кале готовить еду для работников. Добродетель и Милосердие работали рядом, скорее путались под ногами, но Мэгги терпела их присутствие. Совсем другое дело была Элеанор Килгор. Она явилась как-то поутру, когда тростник все еще выжигали, вместе с Дунканом и работниками, которых ему удалось собрать. Прошествовав на кухню с таким видом, словно это было ее привычным занятием, Элеанор взяла передник и завязала его вокруг своей тонкой талии. Мэгги, которая чистила картошку и уже изнемогала от жары, хотя было еще только полшестого, прервалась и прямо спросила:
— Что вам здесь нужно?
Элеанор, которая, как и предсказывала, немедленно после ухода из «Семи Сестер» стала экономкой у Дункана, улыбнулась и ответила:
— Я часть договоренности между мистером Кирком и мистером Маккеной. Они вместе наняли работников для уборки урожая, а я и есть работник.
— Вы не нужны нам, — надменно сказала Мэгги. Живот у нее уже заметно округлился, а Риви по вечерам обычно валился в постель, слишком изможденный, чтобы заниматься с ней любовью. Неожиданное появление Элеанор, которая, разумеется, была, как всегда, подтянутой, было желательным менее всего.
— Может, вам и не нужна, — весело отозвалась Элеанор и принялась чистить морковь, и Мэгги ничего не оставалось, кроме как вышвырнуть ее отсюда, чего сделать она не могла.
Мэгги, закипая, повернулась снова к горе картошки. Она знала, что Дункан с Риви разработали какое-то джентльменское соглашение, но ей и в голову не приходило, что оно касалось и Элеанор.
В полдень в душной кухне появился Риви. Он никогда не делал этого прежде, насколько Мэгги могла припомнить, и пришел в ярость, увидев там жену. Почерневший с головы до ног от копоти горящего тростника, он схватил Мэгги за локоть и вытащил ее во дворик. Кроме всего прочего, Элеанор изобразила на лице миленькую улыбочку.
120 
