10 
– Если это и произойдет, то не слишком скоро. Для этого потребуется как минимум несколько лет.
Несколько минут они безмолвно пили кофе – Клэр глотала его очень осторожно, чтобы ее опять не начало тошнить. К тому же она никак не могла собраться с мыслями и совладать со странной напряженностью, вдруг возникшей между нею и Лакланом.
Не дав себе ни минуты на размышления, можно и нужно ли задавать подобные вопросы, Клэр вдруг резко спросила:
– Ты видел Серину, пока был в Сиднее?
Он посмотрел на нее.
– Пару раз. А что?
– Я просто интересуюсь. – Она пожала плечами. – Как она?
Он помолчал немного.
– Почему ты начала этот разговор?
– Да так. Если не хочешь говорить, я не настаиваю.
– Серина, – задумчиво сказал он, – вовсю наслаждается активным образом жизни, в котором, как она считает, я отказывал ей.
Клэр удивленно моргнула.
– Ей не нравился Розмонт?
– Нет. Там она чувствовала себя похороненной заживо. Она сама так сказала.
– Знаешь… Хотя нет.
Она отвернулась.
– Продолжай, Клэр.
Она вздохнула и, устроившись поудобнее, произнесла:
– По-моему, вам следовало разобраться с вашими предпочтениями, касающимися образа жизни, еще до свадьбы.
– Ты даже не представляешь себе, насколько ты права, – протянул он. – Но если бы ты когда-нибудь видела ее, ты могла бы понять, почему такие вещи иногда могут казаться незначительными, особенно для мужчин.
– Я… я видела ее однажды, – неохотно призналась она.
В его глазах вспыхнул странный огонек – что-то среднее между самоиронией и насмешкой.
– В таком случае мне незачем объяснять тебе это.
«Действительно, незачем, – подумала она и чуть покраснев, вспомнила длинные светлые волосы Серины, ее небесно-голубые глаза, маленький аристократический нос и безупречную фигуру в коротком обтягивающем платье с глубоким декольте. – Если к этому прибавить чистую кожу, покрытую золотистым загаром, и ослепительно белую улыбку… Неудивительно, что мужчины сходят по ней с ума».
– Понятно, – выдавила наконец она.
– Очень корректный комментарий, вполне в стиле высокопрофессионального адвоката.
– Лаклан… – Она заставила себя остановиться. Не могла же она просто сказать: «Лаклан, я беременна. Только поэтому я и спрашиваю, хотя, возможно, мне всегда было интересно, как ты ко мне относишься. Это моя вина, что все так получилось, но что же нам теперь делать?»
– Да?
– Я устала. У меня завтра тяжелый день. Вот и все.
– Другими словами, мне пора уходить? – насмешливо отозвался он.
– Я не говорила этого, но, если ты хочешь, пусть так и будет, – ее голос был холоден и спокоен. – По-моему, в данный момент мы не сильно наслаждаемся обществом друг друга, не так ли?
– Старая пословица гласит, что слишком много волнений и хорошее настроение нередко вызывают слезы перед отходом ко сну.
– Не надо пытаться воспитывать меня и говорить со мной таким покровительственным тоном, Лаклан. Я не ребенок, как твой семилетний сын. Пожалуйста, не забывай об этом, – жестко предупредила она.
– Ему уже восемь, и, насколько я помню, тебе нравилось играть с ним. Однако, – он встал и легонько поцеловал ее в лоб, – прежде, чем этот спор перерастет в грязную семейную сцену, позвольте откланяться, госпожа Монтроуз.
Несколько долгих минут он стоял в нерешительности, загадочно глядя на нее. Потом развернулся и вышел.
Она лежала в кровати. Глаза ее были сухи, но внутри бушевал настоящий шторм.
Впервые в жизни она не убрала со стола и не помыла посуду. От одной только мысли о том, что она сейчас увидит еду, особенно холодную, ее желудок мучительно сжимался. Однако не это причиняло ей столько беспокойства. Воспоминание о том, как ужасно закончился вечер, жгло ей душу каленым железом.
«Значит, «грязная семейная сцена», – думала она. – Но почему?» Похоже, все началось еще до упоминания о Серине. Да-да. Они как раз обсуждали его командировку в Штаты. И с чего это вдруг он заговорил о совместных путешествиях? Разве не понятно, что ее вряд ли могут заинтересовать его деловые поездки? Верно, он решил, что ему нужна любовница, доступная в любое время дня и ночи.
Эта мысль заставила ее похолодеть.
Интересно, как бы он отреагировал, узнав, что сейчас ее меньше всего интересуют кругосветные путешествия? Что единственное, чего она хочет, – это свернуться калачиком рядом с ним и не заботиться ни о чем другом, кроме как о том, как они назовут своего ребенка, а все остальные проблемы предоставить решать самому Лаклану.
10 
