42 
Она отложила ручку и вытерла глаза. Но это не помогло. Слезы продолжали неумолимо капать на бумагу. Клэр глубоко вздохнула. Вытерла слезы еще раз. Потом взяла конверт, вложила в него записку и запечатала. Написала на нем имя мужа и сунула письмо в ящик с бельем.
После этого ей стало намного легче.
Спустя несколько дней Лаклан сообщил, что Серина с мужем снова отдыхают где-то неподалеку и хотят забрать Шона с собой на пару дней.
– А он что думает? – спросила Клэр.
– Он вроде не возражает. У Бруса своя яхта. Шону не терпится на нее взглянуть.
– Что ж, это здорово. Хорошо, что он забыл о своей ненависти к Брусу. А ты что думаешь?
– У меня не такой большой выбор. Но я по-прежнему доверяю тебе.
– Думаю, ты можешь доверять и Брусу. Он неплохой человек. И достаточно умный. Не стал посылать никаких новых подарков, и теперь Шон чувствует себя с ним гораздо комфортнее. И посмотри, как ему нравится телескоп.
– Да уж. Я теперь могу назвать каждую звезду на Млечном Пути! Его предыдущее увлечение – несперсы – было гораздо шумнее!
– Это точно, – улыбнулась она и зевнула.
– Похоже, пора спать, миссис Хьюитт.
– Пора, но тебе не обязательно идти со мной.
– Ты хочешь сказать, что не будешь рада меня видеть?
– Ну конечно, нет. Просто ты всегда так занят по вечерам и не любишь рано ложиться.
– Теперь все изменилось. Идем, я помогу тебе раздеться.
– Лаклан – ты просто чудо! Прямо не знаю, как благодарить тебя.
Он посмотрел на нее и был поражен тем, как изменилось ее лицо. Вокруг глаз залегли темные круги, лицо осунулось и побледнело. Видно было, что ей приходится нелегко. Беременность, плюс Серина, плюс их отношения, да еще такие резкие перемены в образе жизни. Она смелая и сильная, хотя и выглядит до ужаса хрупкой. Даже несмотря на округлившийся живот и отекшие ноги.
Почему? Откуда у нее силы? Неужели она все-таки оказалась прирожденной матерью? Что поддерживает ее? Интересно, а догадывается она о его дилемме, возникшей после неудачного первого брака? О неприятных воспоминаниях, мучающих его время от времени?
– Не благодари меня. Ты очень смелая и красивая, и до родов осталось не больше месяца. Идем.
Серина и Брус приехали холодным, ветреным днем повидать Шона. Обедать решили в столовой.
– Знаешь, – призналась Джейн дочери, – это звучит странно, но, по-моему, с Шоном ты поступаешь правильно. Что она за человек?
– Красивая. Но очень не любит меня. Как я выгляжу?
– Дорогая…
– Не отвечай, я знаю – очень беременной! – Вообще-то я хотела сказать, что ты выглядишь хорошо. Тебе очень идет этот наряд.
Наряд, о котором шла речь, представлял собой черный шерстяной брючный костюм, верх его был «под горлышко» и без рукавов. Легкий, умелый макияж скрывал пигментные пятна на щеках и придавал лицу свежесть. Ногти и губы были выкрашены в ярко-красный цвет, а на ногах красовались изящные туфли с маленькими серебряными каблучками.
– Тебе повезло, что ты такая высокая, а то я, когда ходила беременной, к концу уже выглядела как тумбочка на ножках.
Клэр посмотрела на внушительную выпуклость живота, скрывающую от нее ноги.
– Нет, правда, Худышка, – вмешался Лаклан. – Ты выглядишь на тысячу долларов!
– Спасибо. Когда приходится бороться с огнем, каждый делает это наилучшим из известных ему способов, – ответила она, игнорируя его удивленный взгляд. – Похоже, я слышу машину.
Обед прошел чудесно. Серина была неподражаема. Она много шутила и смеялась, совершенно очаровала Джейн, с Шоном была нежна и шаловлива, демонстрировала сильную привязанность к Брусу и всячески ухаживала за ним, а с Клэр обсуждала проблемы беременности, будто они были хорошими подругами.
Это не было похоже на сложную ситуацию. Плавное течение разговора, хорошая еда и вино – все только способствовало тому, чтобы присутствующие чувствовали себя раскованно и весело проводили время. Серина была как-то особенно хороша – в платье из замши, красиво оттенявшем ее васильковые глаза и подчеркивавшем безупречную фигуру. Трудно было не смотреть на нее, не восхищаться ею.
Брус смотрел на нее, почти не отрываясь, хотя пару раз Клэр заметила в его взгляде что-то холодное, неприязненное. Впрочем, ей, наверное, показалось.
Лаклан тоже позволил себе два или три раза остановить пристальный, загадочный взгляд на своей бывшей жене.
И только когда они собрались уезжать, все встало на свои места.
42 
