42 
Когда они оставались наедине, он брал ее за руку и ни на минуту не отпускал. Так было и сейчас.
— Ужинаем вместе, мое сокровище? — спросил он, когда она собралась уходить.
— Еще не знаю, — ответила Ирена. — Я вам позвоню.
Одновременно она стремилась завоевать сердце Вернона. И здесь все шло из рук вон плохо.
Молодой американец представлял собой полную противоположность Арсону. Он, казалось, опасался Ирены и упорно избегал ее общества. Она даже не знала точно, в каком именно бунгало он живет. Каждое утро, около одиннадцати, Митчелл появлялся у бассейна, одетый в свой неизменный белый купальный халат. По вечерам они иногда ужинали вместе либо в компании Мински, либо без него, и танцевали в “Клуб-хаусе”. Один раз она почувствовала, что Митчелл взволнован ее близостью, однако он вел себя по-прежнему скованно и неестественно.
Тем не менее Ирена продолжала выставлять напоказ пляжные костюмы, способные пробудить животные инстинкты в любом мужчине. Сегодня на ней было короткое облегающее серебристое платье, а вместо лифчика она использовала тональную мазь для груди, заставлявшую соски резко выделяться под тканью. Эд Арсон был сражен наповал и мгновенно пообещал ей поездку в Париж, но Митчелл лишь слегка задержал на ней взгляд. Казалось, он не испытывал по отношению к ней даже простого любопытства.
Сейчас Митчелл кривился от боли, потирая бедро. Момент был самый что ни на есть подходящий. Ирена высвободила ладонь из руки Эда и встала. В те несколько шагов, которые отделяли ее от шезлонга американца, она вложила всю свою сексуальность. Ирена мимоходом подумала, что Василий, наверное, уже скрипит зубами от нетерпения, сидя в трюме своей гнилой посудины... Из осторожности она на время перестала поддерживать с ним связь.
— Ушиблись, Вернон?
Он кивнул:
— Поскользнулся вот... Такое ощущение, что разорвал мышцу.
Она присела около него на корточки. Ее платье было пропитано возбуждающими духами, изготовленными в лабораториях КГБ.
— Позвольте, я взгляну? Мне приходилось работать медсестрой...
— Неужели? — удивился он.
Она ощупала ушибленное бедро и кивнула.
— Все пройдет через два часа, если вы доверитесь мне.
— Если доверюсь вам?
Она одарила его обворожительной улыбкой.
— Вы, наверное, слышали об иглоукалывании? Я хорошо знаю этот метод лечения и смогу снять боль очень быстро, а иначе нога будет беспокоить вас еще несколько дней. К тому же это может затруднить ваш возможный отъезд...
Вернон вздрогнул: отъезд был его навязчивой идеей.
— Верно. Что мне нужно делать? Она посмотрела вокруг:
— Вам необходимо где-нибудь прилечь. Сначала я помассирую ваше бедро, а затем буду лечить иглами. Митчелл покраснел:
— Только не здесь. Идемте лучше ко мне. — Он встал и оперся на ее плечо.
— Нам придется зайти в мое бунгало, — предупредила Ирена. — Ведь с собой у меня ничего нет. Но это совсем рядом.
На аллее они встретили одного из телохранителей Берта Мински. Несмотря на жару, на нем были пиджак и шляпа. Его выцветшие голубые глаза ничего не выражали. Таких, как он, здесь было около десяти. Застигнув на территории кого-то постороннего, они без всякого разбирательства избивали его до полусмерти и выбрасывали за забор. Ирена чувствовала, что за ней и за Верноном постоянно наблюдает кто-то из этих людей. Мински не любил рисковать.
Ирена оставила Митчелла у входа в свой домик и скрылась в нем со словами: — Я на минутку.
Она быстро взяла свой “косметический” чемоданчик и вышла. Прежде чем двинуться дальше, Ирена оглянулась на бассейн. Если все пройдет по плану, с этим райским местечком настанет пора распрощаться... Она предпочитала об этом не думать.
Вернон, хромая, шел впереди нее. Они пересекли центральную аллею и пошли вдоль моря, по еще недостроенному участку Литтон-Кей. Здесь стояло всего полдюжины домиков, необжитых с виду и выходящих фасадом к морю. Митчелл открыл дверь одного из них.
Как и в бунгало Ирены, здесь было две комнаты. В первой оказались низкая деревянная кровать и небольшой стол, на котором стоял проигрыватель. Митчелл на минуту удалился и вернулся в черном кимоно. Он, видимо, снял контактные линзы, поскольку сейчас его глаза смотрели мягко и беззащитно.
— Что я должен делать? — спросил он.
— Ложитесь на кровать, — мягко проговорила Ирена. — На спину. И расслабьтесь.
Он глубоко вздохнул и закрыл глаза.
42 
