очень нудно 
37 
Жалость к самому себе затопила меня, как вдруг…
– Нет, это не так, – будто прочитав мои мысли, сказала Харуё и обхватила меня сзади за плечи. – Я всегда была и буду твоим другом. – Ласково обняв меня, она продолжила: – Кто бы что ни говорил, на меня ты всегда можешь положиться. Пожалуйста, помни об этом! Я верю тебе. Нет, не просто верю, я знаю, что ты не способен на подобные злодеяния.
Впервые в жизни я слышал такие теплые слова. Я, как малое дитя, головой уткнулся в ее грудь:
– Сестра! Дорогая сестричка! Ну скажи, что мне делать? Объясни, как я должен вести себя? Наверное, мне не надо было приезжать сюда. Я в любой момент могу вернуться в Кобэ… Сестра, миленькая, посоветуй, пожалуйста, как мне быть?
Ласково поглаживая меня по спине, Харуё ответила:
– Это было бы проявлением слабости, выброси эту идею из головы. Ты родился в этом доме, и ничто не может заставить тебя покинуть его. Я очень хочу, чтобы ты навсегда остался здесь.
– Но ведь как только я приехал сюда, одно за другим стали происходить эти ужасные несчастья; мне ни на минуту нельзя оставаться тут. Ну скажи мне, кто может творить здесь такое зло? И какая связь между мной и преступником?
– Тацуя-кун, – голос у Харуё дрожал, – забудь обо всей этой чепухе. Какое отношение ты можешь иметь к этим ужасным преступлениям? Взять, к примеру, хоть отравление брата. Разве у тебя было время подменить лекарство на яд? Ведь ты только-только приехал в деревню.
– Но у полицейских другое мнение. Они считают меня чуть ли не колдуном.
– Да они просто спятили. Все немного успокоится, и ошибка сама собой выяснится. Так что, Тацуя-кун, не отчаивайся.
– Сестрица! – Я хотел еще что-то сказать, но слова застряли в горле.
Харуё тоже некоторое время молчала, а потом, будто вспомнив о чем-то, спросила:
– Тацуя-кун, помнишь, ты задавал мне странный вопрос?
– Я задавал странный вопрос?
– Да. Ты спрашивал, не выезжал ли кто-нибудь из деревни в последнее время. Почему тебя это интересовало?
Я, удивленный таким поворотом разговора, внимательно посмотрел на Харуё. В ее уставших глазах мелькнула искорка: наверняка ее осенили какие-то догадки.
Не утаивая ничего, я рассказал ей о странном человеке, интересовавшемся в Кобэ деталями моей жизни и характера, упомянул, что он не имел никакого отношения к искавшему меня адвокату Суве, и добавил, что, по мнению многих, он приехал из деревни.
Харуё слушала меня, широко раскрыв глаза. Поинтересовалась, когда примерно это было. Я, загибая пальцы, стал высчитывать примерную дату. Она в свою очередь начала считать дни, тоже загибая пальцы, затем, глубоко вздохнув, сказала:
– Да, все совпадает. Тацуя-кун, ты имел в виду жителя именно нашей деревни? Когда ты спрашивал, я по рассеянности ответила, что никто из наших никуда не выезжал. Но один человек был в отъезде именно в эти дни. Правда, он не из нашей деревни, но здесь у него очень тесные связи.
– Кто это, сестра? Кто он?
– Господин Эйсэн из храма Мароодзи.
Я буквально окаменел. Уставившись на Харуё, я дрожащим голосом переспросил:
– Это точно?
– Точно. Ошибки быть не может. Помнишь, что он говорил тебе? Я ужасно разозлилась, набросилась на него. И вот тогда-то я и вспомнила, что в начале прошлого месяца он куда-то уезжал, в храме, во всяком случае, его дней пять-шесть не было.
Эта новость потрясла меня. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди, зубы от волнения стучали.
– Харуё, дорогая, скажи, а что за человек этот Эйсэн? Он имеет какое-нибудь отношение к нашему дому?
– Да что ты! Конечно нет. Сразу после окончания войны он попал в храм Мароодзи, а до того где-то в Маньчжурии занимался миссионерской деятельностью. У него сложились хорошие отношения с настоятелем Чёэем, и когда тот болеет, Эйсэн замещает его. А что он за человек, я понятия не имею.
Если в Кобэ на самом деле был Эйсэн, возникает множество вопросов. Что он там делал? Зачем приезжал? Почему проявлял ко мне повышенный интерес?
– Сестра! Может быть, Эйсэн что-то знает об отравлении Кодзэна? Это можно заключить и из его сегодняшних ужасных речей…
– Наверняка знает. Хотя ему вообще не следовало бы произносить вслух такие вещи. Потом Эйсэн объяснял, что потерял голову от кошмара, свидетелем которого оказался. Ну, допустим, потерял голову. Но и при этом человек произнесет вслух только то, что у него в душе. Ты помнишь, что он орал, Тацуя-кун?
Могли я это забыть? От его криков я трясся как в лихорадке и временно потерял дар речи.
37 
