очень нудно 
39 
– А наша девушка?
– Никто о ней ничего не знает. Она живет здесь недавно. (Она подумала.) Есть только один тип, который может вам помочь: Джулиус Уэст. Если его достаточно долго держать без наркотиков, он расскажет все, что ему известно. Он снабжает порошком «Пантер» и им подобных.
– Как можно его найти?
Джини рассмеялась:
– Это не моя работа! Нужно спросить у ребят из Отдела по борьбе с наркотиками, на Олд Слиф-стрит в Даунтауне. Как только вы его найдете, я, возможно, смогу вам чем-нибудь помочь. Вы найдете меня в участке.
– Дайте мне ваш номер телефона, – попросил Малко. – Вы можете мне понадобиться и среди ночи.
Она назвала ему адрес и номер телефона, уточнив:
– Скажете, кто вы. Я живу с черным фараоном, ревнивым как тигр. Он не очень любит, когда вокруг меня крутятся белые.
Она попросила Малко оставить ее здесь. Ей нужно повидать кое-кого. Она вернется с патрульной машиной. Малко смотрел, как девушка удаляется. Она была почти такой же привлекательной, как Джейда.
По дороге Малко остановился, чтобы позвонить Элу Кацу и сообщить ему приятную новость. На этот раз не было никакого следа. Пустота.
* * *
Полковник Танака завтракал в кафетерии делегатов, просматривая утренние газеты. О покушении на убийство пока ничего не сообщалось, но японец уже был в курсе. Джейда пришла в себя и все рассказала Лестеру.
Японец был расстроен этой неудачей не более, чем предшествующими ошибками. Он знал, на что были способны китайцы: Джейда неизбежно должна была заговорить под гипнозом. Катастрофа не была непоправимой, поскольку ФБР не могло пойти дальше. И полковник знал: за ним по пятам гналось ФБР и, весьма возможно, ЦРУ. Он испытал какое-то пьянящее чувство от возбуждения и уверенности, что они ничего не могли ему сделать.
Конечно, он допустил ошибку, пожелав во что бы то ни стало избавиться от так называемого шантажиста. Но, по крайней мере, вынудил ФБР засветиться.
Теперь, правильно оценив ситуацию, он почувствовал себя лучше. Лестер получил указание больше ничего не предпринимать, чтобы избавиться от блондина, работающего на ФБР или ЦРУ. Он знал, что тот потерял след, поскольку Джейда вышла из игры.
Полковник Танака мог наконец позволить себе хороший обед по-японски, отнеся его на расходы по операции. Еще несколько дней – и все его заботы кончатся.
* * *
Малко любезно слушал делегата с Мальдивских островов, который говорил о проблемах, создаваемых пиратами в его благословенной богом и людьми стране.
Он посмотрел на часы: половина первого. Бар был переполнен делегатами, разговаривающими на всех языках, – настоящая Вавилонская башня.
Вдруг по громкоговорителю произнесли его имя. Малко оставил мальдивца, на которого его популярность произвела большое впечатление. Его никогда не вызывали. И не без основания: три четверти делегатов не знали даже, что его страна существует. Ему все время приходилось уточнять, что Мальдивы – это не марка сардин в банках, но независимая и почти неделимая страна.
Телефонистка-малайка улыбнулась уголками рта.
– Вас желает видеть какая-то девушка. Она ждет перед входом в бар.
Малко рассек толпу и оказался лицом к лицу с созданием, сошедшим прямо со страниц «Плейбоя»: метр семьдесят пять, длинные обесцвеченные волосы а ля Йан Харлоу, огромные голубые невинные глаза, совершенное тело, лишь слегка прикрытое ультракоротким желто-канареечным платьем, и бархатистый голос девочки по вызову для миллиардеров. Она обнажила зубы, способные разом сжевать тысячедолларовые банкноты.
– Меня зовут Гейл. «Джет Сет» попросило меня срочно связаться с вами от имени Эла Каца.
Малко с трудом сглотнул слюну. А еще говорят, что ЦРУ ничего не делает для сближения народов. Эл Кац не терял времени, чтобы начать контрнаступление.
– Ну что ж, Гейл, – сказал он, – пойдемте выпьем по стаканчику. Я здесь с одним мальдивским джентльменом.
– Это замечательно, – отозвалась Гейл с глубоким убеждением.
Увидев Гейл, мальдивец чуть не вскарабкался по шторе. Она грациозно уселась, и платье открыло добрую половину ее живота. Она протянула дипломату руку.
– Я так счастлива с вами познакомиться. Обожаю Африку.
Мальдивец даже не оправился, загипнотизированный нескончаемыми ногами. Подумать только, что через час он должен был произнести надгробное слово.
Гейл глядела на него так, будто он представлял собой смесь Рокфеллера, Тарзана и Грегори Пека. Не моргая. Почувствовав в себе первобытный зов, он спросил себя, не воспротивятся ли охранники ООН, всегда педантично точные, если он унесет Гейл у себя на спине до ближайшей гостиницы.
39 
