очень нудно 
35 
— На берегу.
— Вставай, — проговорила вдруг Шарнилар. — Быстро!
— Не убивай его, — сказал Малко. — Что ты хочешь делать?
— Увести его, — сказала она.
Голос молодой женщины прозвучал как удар хлыста, срываясь почти на крик. Спуск ее «беретты» был дожат почти до конца.
— Он пойдет с нами или я всажу ему пулю в лоб.
Иранец медленно откинул простыню. На нем были только трусы, и он потянулся к брюкам.
— Иди так! — приказала Шарнилар.
Она отодвинулась немного, чтобы пропустить его. Тот стал медленно подниматься.
Они вышли в салон, молча пересекли его и появились перед американцами. Крис быстро понял все и приставил свой «узи» к лицу пленника.
Иранец стал перешагивать через поручень и оступился. Решив, что он пытается убежать, Шарнилар бросилась на него и ударила своей «береттой», разбив ему бровь и нос. Пленник закричал, но Крис Джонс заткнул ему рот своей огромной ладонью и столкнул вниз.
Менее чем через минуту все были уже в лодке, иранец — лежа на дне. Ствол «узи» уперся ему в затылок. С едва работающим мотором, затаив дыхание, они отъехали от «Ормуза». На нем никто не подавал признаков жизни. Лишь удалившись метров на двести, они расслабились. Без «Зодиака» противники не могли их преследовать. Моторная лодка, почти вся уйдя в воду, плыла между парусниками, стоявшими на якоре и освещенными ярким светом луны. Малко нагнулся к пленнику.
— Господин Гормуз Сангсар?
— Да, да, — ответил тот.
Малко чувствовал, как дрожит прижавшееся к нему плечо Шарнилар. Едва владея своим голосом, она повторила:
— Это он меня изувечил.
Вновь наступило молчание. Малко не мог не задать себе одного острого вопроса. Что им расскажет Гормуз Сангсар? Лишь бы опасения Шарнилар относительно ЦРУ не подтвердились.
Они вернулись к «Сторми Уэзер». Крис Джонс заставил пленника подняться и указал ему на трап.
— Ты плаваешь не быстрее пули, поэтому поднимайся как миленький.
Пользуясь одной здоровой рукой, Сангсар с трудом поднялся на палубу. Шарнилар последовала за ним и сказала капитану, который поджидал их с двумя матросами:
— Закройте этого человека в машинном зале. Он преступник.
Один из матросов приподнял люк на корме, открыв залитое ярким светом помещение. Капитан спустился первым, сопровождаемый иранцем и одним матросом. Малко подошел к Шарнилар.
— Иди отдохни немного, — сказал он.
Она склонилась к нему, коснувшись его губ легким поцелуем.
— Ты прав. Я больше не могу.
Стрелки «Сейко» показывали три часа сорок минут ночи. После событий последних суток было от чего устать. Молодая женщина уже ушла, когда из люка появились капитан и матрос. Малко увидел внизу связанного иранца со спутанными ногами. Его левую руку охватывал наручник, другой конец которого был присоединен к толстой трубе.
— Он не рискнет и пошевельнуться, — сказал капитан. — Время от времени мы будем проверять.
Успокоенный, Малко бросил взгляд на белую яхту на другом конце залива. Там не было видно никаких признаков жизни: результаты их экспедиции еще не были обнаружены.
— Идите спать, — сказал он двум американцам. — Завтрашний день может быть бурным.
— Я останусь на палубе, — возразил Крис, желавший искупить свои прегрешения. — Кто знает, что может случиться.
— Я тоже останусь, — проговорил Милтон. — Мне не хочется спать.
Малко один спустился в каюту. Но он был слишком возбужден, чтобы уснуть. Он растянулся на койке, не переставая думать о том, что теперь может произойти. Одна мысль не давала ему покоя. Он гнал ее от себя, но она возникала вновь и вновь. В конце концов он не выдержал, встал, прошел по коридору и открыл дверь каюты Шарнилар.
Там было пусто.
Через десять секунд он был уже на палубе. Двое американцев разговаривали друг с другом, сидя в шезлонгах и держа автоматы «узи» на коленях.
— Вы не видели Шарнилар?
— Нет. А что случилось?
Он попробовал дверцу люка, ведущего в машинный зал. Она была заперта изнутри. Он снова спустился вниз, прошел по коридору и оказался перед железной дверцей с надписью «Машинный зал». Попробовал ее открыть. Та была также закрыта на засов.
Малко постучал в дверь и крикнул:
— Шарнилар, откройте! Я знаю, что вы здесь!
Никто не ответил.
Он рассматривал дверцу, которая служила одновременно корабельной переборкой, когда за железной стенкой раздался мучительный вопль.
35 
