Глава 10

Малко не стал слушать ужасные крики, которые доносились из машинного зала... Они могли потрясти любого. Шарнилар ловко усыпила его бдительность своей мнимой усталостью. Пытка противоречила его морали, даже в отношении такого человека, как Гормуз Сангсар. В противном случае можно было потерять свою душу. Повернувшись, он столкнулся с побледневшим капитаном, который подошел проверить, как обстоят дела.

— Нужно открыть эту дверь, — сказал Малко.

Капитан покачал головой.

— Это практически невозможно. В крайнем случае можно разрезать горелкой, но она находится внутри.

Новый вопль заставил оцепенеть их обоих. Шарнилар избивала иранца.

— Там есть внутренний телефон?

— Да, разумеется. Можно говорить с полуюта.

— Идемте туда.

Небо стало светлеть. Слабый свет на востоке постепенно гасил яркие точки звезд. Малко взял трубку корабельного телефона и набрал номер машинного зала. Ответа не последовало.

Шарнилар не хотела, чтобы ей помешали осуществить ее замысел. На полуюте Малко, по крайней мере, не слышал криков пленника.

* * *

— Мерзавец! Мерзавец! Мерзавец!

Шарнилар истерически, как безумная, била по лицу Гормуза Сангсара обрезком железного прута, который она нашла на верстаке. Сначала она ходила вокруг узника, не зная, что с ним делать, испытывая непреодолимое желание всадить ему в голову всю обойму из своего пистолета. Одним залпом она осушила для храбрости прямо из горлышка полбутылки водки, которую мимоходом взяла из бара. Сердце стучало у нее в груди, гнев и ненависть овладевали постепенно всем ее существом. Почти автоматически она нанесла ему несколько ударов ногой. Один из пинков попал иранцу в низ живота, и он сильно застонал, преувеличивая свою боль, чтобы разжалобить Шарнилар.

Но эти стоны произвели прямо противоположное действие на его бывшую жертву, вызвав у нее взрыв ярости. Она схватила первый попавшийся под руку предмет и, сжав зубы, стала колотить им, словно забивая гвозди. Теперь Гормузу Сангсару не нужно было заставлять себя кричать. Его лицо превратилось в сплошную рану. Нос был переломан в нескольких местах, щеки разодраны, зубы выбиты, губы разбиты, челюсть сломана. Последний удар, нанесенный по виску, лишил его сознания. Шарнилар вдруг поняла, что она может его убить до того, как тот заговорит. Она резко остановилась, бросила железный прут, который упал со звоном, и оперлась о верстак.

Гормуз Сангсар быстро пришел в себя, но решил не двигаться, наблюдая за молодой женщиной из-под приспущенных век. Кровь засыхала у него на лице, превращаясь в толстую корку. Он прошел через много испытаний и хорошо понимал, что ему грозит смерть.

Наручник, замкнутый на вертикальной трубе, не позволял ему двигаться, и он был совершенно беспомощен. Он слышал крики и стук в дверь, но понимал, что не может рассчитывать ни на чью помощь. Сангсар решил, что единственное его спасение — в абсолютной покорности. Снаружи замолчали, и теперь слышалось только гудение генератора. Шарнилар вновь обрела спокойствие. Она подошла к нему со своим позолоченным пистолетом в руке. Схватив его за густые черные волосы, она запрокинула его голову, заставив смотреть на себя. Потом она приподняла черный квадрат; скрывавший страшную рану.

— Ты помнишь, что ты сделал?

Не отвечая, он нагнул голову.

— Говори!

Он закричал: она обрушила ствол пистолета на его сломанный нос. В тот же момент стал слышен шум на палубе возле люка: там пытались его открыть. Шарнилар подняла голову, дабы убедиться, что это невозможно, и снова вернулась к пленнику.

— Скажи мне все, — приказала она. — Кто твои начальники? Где они? Почему ты это сделал?

— Они заставили меня, — пробормотал тот. — Иначе меня бы убили...

— Кто они?

— Я не могу сказать, меня убьют.

— Хорошо.

Она прижала ствол «беретты» к его виску и взвела курок. Раздался сухой металлический звук. Глядя на иранца, она нажала на спуск. Сангсар вскрикнул в момент выстрела. Пуля ударилась в металлическую перегородку и отскочила. Шарнилар целилась рядом с головой. Сангсар дрожал всем телом. Она наклонилась к нему.

— Ты видишь теперь, что такое умирать?

  36