26 
– Чтобы вы мне помогли. Вы работаете на СНБ. Я хочу, чтобы вы поработали и на меня.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – возразила она.
– Считаю до трех, – объявил Малко. – Хватит врать.
Двери лифта затряслись от ударов, снаружи послышался шум голосов. Люди теряли терпение. Фуския застонала, поднялась, прижимая Малко к себе. – Умоляю вас!
– Как хотите, – сказал он.
Его палец отпустил кнопку. Раздвижные двери кабины начали открываться. Фуския взвыла:
– Я сделаю все!
Малко успел заметить возле лифта фигуру Хельмута Ламбрехта в сопровождении еще двоих мужчин. Они, без сомнения, видели великолепное тело мулатки до того, как Малко снова нажал на кнопку «закрытие дверей». Тяжелая грудь Фускии судорожно вздымалась, как будто женщина задыхалась. Малко все так же холодно взглянул на нее. Касаясь пальцем кнопки «открытие дверей».
– Так вы поможете мне? – повторил он.
Она покорно кивнула. Теперь она боится его, зная, что он опасен. Он решил сыграть на этом. Чтобы иметь власть над подобными созданиями, главное – подольше держать их в страхе.
– Вы дьявол, – тихо сказала она.
Лифт двинулся вверх. Малко убрал ногу, и Фуския смогла получить обратно свое платье. Она торопливо закуталась в него. Узкая полоска из капелек пота подчеркивала ее верхнюю губу. На шее билась голубая жилка. Ее движения были неуклюжи. Она действительно испугалась. У самых сильных людей есть свои слабости. Фуския была шлюхой, но при этом не была лишена женской стыдливости. Лифт остановился на пятом. Малко незаметно взглянул на часы. Половина первого. Он вытолкнул женщину из кабины.
– Куда мы идем? – спросила она окрепшим голосом.
– В мой номер.
Малко был холоден, как мертвая рыба. Бурные объятия в лифте притупили его влечение к этой великолепной самке, и теперь он думал только о том, что он должен сделать. Симпатичная старушка, сидевшая в кресле на площадке пятого этажа, несомненно, стукачка СНБ. Она бросила в их сторону инквизиторский взгляд. Опустев наконец, лифт уехал. Малко сказал себе, что заработал дополнительное очко кроме того, что остался в живых. Его отношения с Фускией должны быть вполне очевидны для сомалийской секретной полиции: он попал в ее сети, будучи счастлив от того, что заполучил такую великолепную женщину в пропащей стране. Он впустил мулатку в свой номер. До них через открытое окно доносилась музыка из дансинга. Фуския села на край кровати, нервно закурила сигарету. Малко жестом приказал ей встать и увел на балкон, после чего закрыл дверь в комнату.
– Здесь есть микрофоны, да? – спросил он.
Она опустила голову. Ее молчание было красноречивее громкого «да»... Он поставил ее спиной к перилам и пристально взглянул в лицо. Ночь была теплая и светлая. Малко легко различал ее черты.
– Почему вы работаете на СНБ? – тихо спросил он.
Фуския не ответила. Малко запоздало подумал, что, в сущности, это неважно, к тому же на подобный вопрос слишком сложно ответить в двух словах.
– Вас попросили познакомиться со мной? – продолжал он. – Вы знали, что я не Хельмут Ламбрехт... Она наклонила голову.
– Вы знали, что меня попытаются убить в «Террасе», – резким голосом проговорил он.
На этот раз она энергично замотала головой.
– Нет, нет, клянусь вам!
– Вы не случайно привели меня туда. – Он словно не услышал ее возгласа. – Вы сами выбрали место. Вы говорили со мной о Ламбрехте, зная, что я с ним знаком, что я разоблачу вашу ложь, если поговорю с немцем. Значит, вы были уверены, что я не вернусь.
– Я не знала, что вы знакомы с Ламбрехтом, – запротестовала Фуския. -Клянусь вам. Мне сказали, что вас просто припугнут. И все.
– Кто сказал?
Она молча опустила голову. Малко подождал несколько секунд перед тем, как продолжить, стараясь определить границы ее покорности. Это – как сеанс гипноза. Есть барьеры, которые не уберешь. Во всяком случае, не сразу. Перевербовка агентов – целое искусство. Даже если имеешь дело с тропическим агентом.
– Почему меня хотели припугнуть? – настаивал он.
– Не знаю.
Тут она, конечно, говорит правду. Она ответила быстро, не раздумывая. Итак, даже не зная, что он собирается делать, СНБ и, возможно, КГБ стремятся лишить его уверенности в себе. Вывод только один: они хорошо знают, кто он...
– Вы знаете, кто я, Фуския? – поинтересовался он умышленно мягко.
Ужас мелькнул в больших карих глазах.
– Мне сказали, что вы американский шпион, – очень тихо ответила молодая женщина. – Агент ЦРУ.
26 
