очень нудно 
167 
Сэм Койн согласился сдать кровь на анализ.
Сразу после того как новости о предстоящей публикации прозвучали по телевидению, Барвик вызвали в полицию для дачи объяснений. В присутствии адвоката «Трибьюн» она отказалась назвать свой источник в полиции, но рассказала, что именно будет написано в статье. В частности, упомянула о том, как Койн нападал на женщин в «Теневом мире», о взаимосвязи между убийствами, которые Койн совершал в игре, а серийный убийца в реальности, а также о неудавшемся нападении Койна на ее дом. Сэлли была еще в участке, когда туда доставили Койна в сопровождении четырех полицейских, без наручников и с тремя адвокатами (в том числе Бобом Гинсбургом, как отметил адвокат «Трибьюн»). Она спряталась за автоматом с кока-колой и сидела там до тех пор, пока вся группа не скрылась в комнате для допросов.
Койна допрашивали три часа и отпустили, поскольку он согласился сдать кровь на анализ. Узнав об этом, Сэлли почувствовала, как все внутри у нее скручивается, словно отжимают мокрое полотенце. Она-то была уверена, что его адвокаты станут препятствовать любым действиям, на основании которых ему могут предъявить обвинение. И вот теперь, на следующий день, в два часа, выясняется, что, возможно — и даже скорее всего, — в ближайшее время появятся доказательства, что она была неправа насчет Койна. Поистине в истории журналистики еще не бывало настолько стремительного крушения блестящей карьеры!
Мэлика никто из сотрудников редакции сегодня не видел. «Ну теперь с ним покончено, — шептались люди в коридорах. — Эта история с Сэмом Койном станет последней каплей. О чем он вообще думал? И о чем только думала Барвик? Конечно, все знают, что она немного не в себе — никакой личной жизни, только работа и эта дурацкая компьютерная игра, но такой глупости — фактически самоубийства — даже от нее никто не ожидал. Может, ее кто-то подставил? Слил заведомо неверную информацию? Один из тех, кто точил зуб на Койна?.. Не исключено также, что ее просто использовала какая-нибудь контора, проигравшая судебный процесс по вине адвокатов из фирмы «Гинсбург и Адамс». Надо поднять все дела с участием Койна за последние несколько месяцев. Особенно внимательно посмотреть те, в которых «Гинсбург и Адамс» выступали на стороне истца; начать с самых громких решений и изучить их все до одного. Нам это понадобится, когда анализ крови докажет невиновность Койна и надо будет печатать опровержение. Новый главный редактор наверняка оценит наши труды и предусмотрительность. Черт возьми, новым редактором могут назначить даже кого-нибудь из нас…»
Слухи распространялись настолько быстро, что одна компания из штата Айова, занимающаяся сбытом сельскохозяйственной продукции, которая в прошлом году проиграла судебный процесс и выплатила сто миллионов долларов своему конкуренту (интересы конкурента представлял не кто иной, как Сэм Койн), поспешила сообщить прессе, что они не имеют никакого отношения к обвинениям в адрес Сэма Койна. Хотя их никто об этом не просил.
Были и другие слухи. Сайты в интернете пестрели неподтвержденными сообщениями из анонимных источников о сексуальной распущенности Сэма Койна и его пристрастии к извращениям.
Сэлли позвонила Джастину — не в игре, а в реальности. Свободную руку она держала на рычаге на случай, если к телефону подойдет его мать. Он подошел сам.
— Так захотелось с кем-то поговорить! — вполголоса сказала она. — У меня дурное предчувствие.
— Все будет нормально.
— Мне начинает казаться, что мы были неправы.
— Мы правы.
— Но что, если он не убивал Дайдру Торсон? Если это какой-нибудь подражатель, и Койн спокойно сдал кровь, так как знает, что это сделал не он?
— Если образцы крови не совпадут, это докажет только, что он не совершил последнего убийства.
— Да, но моей карьере придет конец. И мне вчинят судебный иск на триллион долларов. Может быть, даже посадят за неуважение к органам правопорядка или что-нибудь в этом роде, потому что у меня на самом-то деле нет никакого источника в полиции. А если сказать им об этом, мне не поверят.
— Ты беспокоишься о том, чего еще не произошло.
— Но произойдет, Джастин. Разве ты не понимаешь ситуации? Он согласился сдать кровь. Зачем ему так поступать, если он знает, что виновен?
— По многим причинам. Может, у него раздвоение личности, и он не помнит, что совершил.
167 
