25 
— Успокойся, это краска. Забирай-ка нашего горе-ниндзя и свяжись с ребятами из Девятнадцатого округа. Господа работают на некоего Момо из квартала Сталинград.
— Понял. А ее куда? — осведомился Николе, указывая на Ингрид.
— Ею займусь я, — отрезал Дюген.
— Я заберу у нее биту, а то мало ли что.
Ингрид позволила себя разоружить.
— Вы не пробовали разговаривать с людьми не так, словно их здесь нет? — поинтересовалась она.
— Иной раз лучше бы их и не было, — отвечал Дюген. — Но увы, они всегда тут как тут. И занимаются черт-те чем. Например, лупят бейсбольной битой недоделанных ниндзя. Кстати, откуда у вас эти шлемы и биты?
— Понятия не имею.
— А вот я знаю, — сказал Николе. — Один из здешних обитателей признался, что стянул их из раздевалки на стадионе Жоржа Карпантье.
— Как интересно. Для инсталляции?
— Для защиты от погромов. За десять дней это уже второе нападение.
— Законная самооборона, возведенная в ранг изящных искусств, — вздохнул Дюген. — Как изысканно.
Николе удалился, а за ним — двое полицейских в форме, конвоирующих задержанного. Чуть подальше громил и художников скопом забирали в кутузку.
— Итак, — произнес Дюген, поворачиваясь к Ингрид.
— Наверняка вы собираетесь спросить, что я здесь делаю.
— Еще как собираюсь.
— Я расспрашивала «Вампиреллас». Насчет Брэда.
— Вы намерены делать за меня мою работу. Угадал?
— Нет.
— Нет?
— Мне кажется, вы и сами с ней справитесь. Вы назвали подрядчика Марке. Я тоже думаю, что он нанял этих типов, чтобы сеять здесь терроризм.
Они уставились друг на друга. Глаза у него были такие темные, что радужка сливалась со зрачком.
— А вас-то кто вызвал? — заговорила она снова.
— Сестра Маргарита. Ей осточертела эта акция устрашения.
— Вообще-то я ее понимаю.
Тут появился Зигмунд и, виляя хвостом, лизнул Ингрид руку. Посмотрел на Дюгена и подошел поближе, чтобы тот его погладил. Майор почесал его за ухом. Ингрид вспомнился разговор с Альбертой и Кармен. «А в людях Лу разбиралась не хуже этого далматинца. Умела распознать порядочного человека».
— А он что тут делает?
— Это собака друга. Он оставляет его мне, когда занят.
— А вашему дружку известно, что вы выгуливаете его далматинца в таких злачных местах?
— Он мне не дружок, а большой друг.
— Ну и отлично.
— Сто восемнадцать AZD семьдесят пять.
— Простите?
— Это номер одной из машин, на которых приехали громилы. Так вам легче будет найти Ноно Сталинградского.
— Момо Сталинградского. Вы очень любезны.
— Пусть будет Момо. К вашим услугам. Ну а теперь чем мы займемся?
Он вытаращил глаза и открыл рот. Но вовремя спохватился:
— Чем мы теперь займемся?! Само собой, пойдем танцевать в кабак!
— Танцевать?
— Вы пойдете домой. И я не желаю, чтобы вы совали свой нос в мое расследование. Я ясно выразился?
— Пока с вашим носом не все в порядке, — сказала она, извлекая из кармана бумажный платок.
Он посмотрел на нее с досадой. Ингрид потерла красную полоску, пересекавшую его нос на манер индейской боевой раскраски.
— Не оттирается. Нужен ацетон.
Она швырнула платок через плечо, улыбнулась и в сопровождении далматинца пошла прочь. Он провожал ее взглядом чуть дольше, чем следовало.
*
В его квартире на улице Корвизар царила тишина. Он разделся на кухне, бросил рубашку и джинсы в пластиковый мешок и завязал ручки, прежде чем выкинуть. Не хотелось, чтобы жена испугалась, наткнувшись на окровавленную с виду одежду. Он долго стоял под горячим душем. Изучил свое лицо в зеркале: красноватая отметина на носу так и не отмылась. Мрачное воспоминание настигло его, словно бумеранг, которому понадобились годы, чтобы вернуться. Тогда он не сразу поверил, что это его кровь. Всплеск адреналина заглушил боль. А ведь обкуренный крэком нарик, напавший на него с ножом, едва его не пришил. Он отделался рассеченной бровью и двадцатью стежками на боку. Он подумал о Беатрисе. О том, что едва ее не потерял. Прошло два года. А кажется, целая вечность.
Он скользнул в постель. Беатриса мирно дышала, отвернувшись к окну. Прежде чем Саша Дюгену удалось заснуть, ему привиделось лицо американки, готовой на самые дикие выходки, лишь бы помочь своему кажёнскому другу. «Он нанял этих типов, чтобы сеять здесь терроризм». «Ну а теперь чем мы займемся?» Эта высокая блондинка… что-то неописуемое… кстати, ножки у нее что надо… даже в патогас.
25 
