Последние отзывы

  68  

Автором статьи был некто Теренс Бригстен. Она почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Тем временем вернулся лейтенант с кофе. И с женщиной-полицейским. Молодая, с кожей цвета какао, в лиловом костюме, она бросила пресыщенный взгляд на кактус и инквизиторский — на Ингрид.

— Сержант Камерон Джексон.

Рукопожатие было крепким. Затем Джексон встала за спиной у Паркера и уставилась на Ингрид, так что та задумалась, была ли ее выдумка с показаниями такой удачной, как ей представлялось.

Они без конца задавали вопросы, а она повторяла то немногое, что знала. Она упомянула статью на перегородке.

— Ее скелет откопали два месяца назад в протоке Лафурш, — сообщил Паркер. — В окрестностях Дез-Альман. Криминалистам понадобилось время, чтобы опознать Джулию Кларк.

— От чего она умерла?

— Это закрытая информация.

— Вы уверены, что Брэд подходит на роль убийцы, — заявила наконец Ингрид, у которой слипались глаза из-за смены часовых поясов, от настойчивого взгляда Камерон Джексон и бесконечных вопросов Дейва Паркера. — Но есть одна загвоздка.

— В самом деле? — вмешалась Джексон.

— Брэда подозревают в том, что он застрелил Бена, закопал Джулию, задушил Лу. Многовато способов убийства для одного человека, особенно если он допился до чертиков. Обычно психи следуют одному сценарию, разве не так?

— Все зависит от того, был ли убийца в состоянии опьянения, — возразил Паркер. — Когда пропала Джулия Кларк, он аккуратно посещал собрания Общества анонимных алкоголиков. Однако в ночь перед убийством Фрэзера он выпил. И, как утверждают наши французские коллеги, накануне убийства молодой Неккер Арсено взялся за старое и вдрызг напился. Этим можно объяснить перемену его почерка.

Ингрид закрыла глаза и тут же попыталась их открыть. Она чувствовала, что Паркер сообщил ей нечто важное. Но у нее в мозгу шла борьба не на жизнь, а на смерть между жаждой знания и желанием забыться сном. Она решила последовать примеру кактуса: накапливать информацию, словно драгоценную влагу, чтобы использовать ее позже.

Спустя целую вечность и три чашки кофе кто-то позвонил Дейву Паркеру, и похоже, звонок его обрадовал. Ингрид, хотя она словно пробивалась сквозь густой туман, поняла, что речь идет о ней.

— Тут кое-кто хочет поговорить с вами. — Паркер протянул ей трубку.

— Ингрид, какого черта ты делаешь в Новом Орлеане? Я ищу тебя повсюду. И с ума схожу от беспокойства.

Она покосилась на Джексон и Паркера и решила, что лучше поскорее сменить тон разговора с Дюгеном на более официальный. В Луизиане никогда не знаешь, кто способен разобрать хотя бы отдельные французские слова.

— Вы ничего не желали мне говорить, майор Дюген. Поэтому я и села в самолет. Я хочу знать, что случилось с Брэдом до того, как он отправился в Париж.

— Ты должна успокоиться, Ингрид. Иначе мне придется поверить, что ты мне совершенно не доверяешь…

Она услышала еще чей-то голос и поняла, что в кабинет Саша кто-то вошел.

— Я не зря сюда приехала, — сказала она. — Они нашли тело Джулии Кларк. А вы мне ничего не говорили.

— Конечно, не говорил.

— А труп неизвестного в Монсури — вам удалось его опознать?

— Я могу дать вам только один совет: как можно лучше ответить на вопросы луизианской полиции и вернуться в Париж.

— С какой стати? По-вашему, Париж — моя родина?

Наступило долгое молчание. Затем вновь послышался его голос. Такой же теплый и радостный, как труп лайки на плавучей льдине.

— Вы позволите нам всем заниматься своим делом. И точка.

Она подыскивала умный ответ, но ничего не придумала и вернула трубку Паркеру. Офицер продолжил разговор, и она поняла, что Саша пытается убедить его посадить ее в первый же самолет. Паркер ничего определенного не обещал и повесил трубку.

— Вы не можете выслать меня в Париж. Я американская гражданка.

— Надеюсь, вы не собираетесь и здесь лезть в то, что вас не касается.

— Речь идет о жизни моего друга.

— Где вы поселились?

— В Фэрчайлд-хаусе.

— Сколько времени вы рассчитываете пробыть в Новом Орлеане?

— Не знаю. Сколько потребуется.

Джексон поморщилась. Паркер хранил спокойствие.

— Спасибо за ваши показания, — произнес он сдержанно. — У нас больше нет к вам вопросов.

  68