очень нудно 
39 
— Вы ранены, — обратился принц к Брунхельду. — Мои друзья умеют врачевать.
Выражение лица Брунхельда стало непроницаемым. Он взглянул на Андаканавара, и тот, обойдя Мидалиса, быстро зашагал к раненым альпинадорцам, жестом пригласив принца и Брунхельда следовать за ним.
— Только перевяжите раны, — тихо сказал Агронгерру Андаканавар.
Они долго глядели друг на друга, затем настоятель кивнул. Агронгерр распределил монахов, велев каждому перевязать одного из раненых альпинадорцев. Сам он направился к воину, находившемуся в очень тяжелом состоянии. Вокруг того хлопотали две туземные женщины, пытаясь остановить кровотечение. Андаканавар, Мидалис и Брунхельд тоже подошли к раненому. Принц нагнулся к настоятелю.
— Они боятся магии, — прошептал Мидалис. — Обычные повязки — это все, на что они согласны.
— Знаю, — ответил настоятель, покосившись на Андаканавара.
Старик что-то ворчал себе под нос, накладывая тугую повязку на грудь, плечо и верхнюю часть туловища раненого, изо всех сил пытаясь остановить обильное кровотечение.
— Другим, может, и хватит повязок, но этот без камня души не протянет и часа. Впрочем, даже с камнем уверенности нет.
Принц и настоятель снова повернулись к своим новым союзникам. Если на лице Андаканавара читалось некоторое сомнение, то лицо Брунхельда сохраняло все то же решительное и непреклонное выражение.
— Повязка не остановит кровотечение, — тихо произнес Агронгерр.
Он достал из мешочка, висевшего на поясе, гематит и показал обоим альпинадорцам.
— У меня есть магический самоцвет, который…
— Нет! — резко перебил его Брунхельд.
— Но он умрет без…
— Нет, — угрожающе повторил предводитель Тол Хенгора.
Мидалис схватил Агронгерра за руку и осторожно опустил ее вниз. Ошеломленный настоятель уставился на него, однако Мидалис медленно покачал головой.
— Но ведь он умрет, — твердил Агронгерр, взывая к Мидалису.
— Воины умирают, — произнес Брунхельд и пошел прочь. Но прежде он подозвал к себе двух воинов и на туземном наречии что-то сказал им.
Мидалис понял, что Брунхельд приказал воинам любым способом помешать Агронгерру применить дьявольскую магию для спасения их раненого товарища. И хотя ни принц, ни настоятель не могли позволить, чтобы человек умер у них на глазах, тем не менее Мидалис вновь медленно и решительно покатал головой.
Настоятель уступил. Он еще раз покосился на двух внушительного вида альпинадорских стражников, затем убрал камень и вновь стал перевязывать раненого.
Не прошло и нескольких минут, как тот умер.
Агронгерр вытер перепачканные кровью руки, потом поднес их к щекам и смахнул слезы, оставив на лице несколько светло-красных следов. Потом он резко встал и пошел к монахам, перевязывавшим остальных раненых. Мидалис, Андаканавар и дозорные не отставали от него ни на шаг.
Явно тяготясь присутствием непрошеных наблюдателей и ворча на каждом шагу, настоятель Агронгерр двинулся туда, где находились раненые вангардцы. На ходу он вновь достал камень души и показал альпинадорским стражникам, демонстрируя свое неповиновение.
Туземцы заволновались. Принцу Мидалису тоже стало не по себе. Только не хватало еще, чтобы гнев старого монаха стал причиной новых бед в это и без того тяжелое утро. Однако Андаканавар, махнув рукой, отослал альпинадорцев, затем, дождавшись подошедшего Мидалиса, негромко заметил:
— Монах ошибается.
— Настоятель Агронгерр не может видеть, как человек умирает, — ответил принц жестко. — Особенно когда человека можно спасти.
— Ценою потери его души? — без тени иронии спросил Андаканавар.
Мидалис даже заморгал и попятился, удивленный прямолинейностью вопроса. Он долго, изучающе глядел на рейнджера, пытаясь разгадать его характер.
— Ты действительно в это веришь? — спросил принц.
Рейнджер пожал плечами.
— Я немало лет живу на свете, — начал он. — Я повидал много такого, что прежде казалось мне невозможным и несуществующим. Великанов, самого демона-дракона, монашескую магию. Я узнал несколько религий, и ваша — одна из них. Я прекрасно знаю утверждение церкви Абеля, что самоцветы являются даром их бога.
— Но твой народ в это не верит, — возразил Мидалис.
— Ты не совсем понимаешь, в чем тут дело. Мой народ не верит в майю, — усмехнулся Андаканавар. — Ритуалы, нарушающие связь между стихиями, — будь то магия монахов церкви Абеля, эльфов, демонов или бехренских ятолов — для нас совершенно одинаковы. Все это мистика, иллюзии и обман.
39 
