очень нудно 
85 
Она сидела на берегу Сены и смотрела на воду. Уж лучше бы она осталась в Лондоне. Дженни, содержательница публичного дома, была права, не стоило пренебрегать ее советом. Что ждет таких, как она, Люси, когда они стареют, становятся больными и не способными вызвать желание у мужчин?
Она сидела, грезя о любовниках. Двоих она помнила лучше всего: первого, потому что он первый. Она вспоминала рощицу, сумерки, отсветы на небе, крики «круглоголовых»и неожиданное осознание своего призвания. Она никогда не забудет первого любовника и никогда не забудет Чарлза Стюарта.
— Чарлз, — прошептала она, — где ты сейчас? Ты самый возвышенный из всех, будь же и теперь выше их и помоги мне!
Она подумала о детях. Что будет с ними, когда она умрет?
Ее охватила паника при мысли, что скоро ей придется умереть. Она знала многих, кто болел этой болезнью, и видела, как смерть подкрадывалась к ним. Это был закономерный итог присущей ей неразборчивости в удовольствиях, неизбежный результат того, что она выбирала в любовники кого попало.
Ей пора возвращаться в убогую комнатенку на узкой мощеной улочке; надо побыстрее добраться туда и поговорить с Энн. Энн — хорошая женщина, она практична и к тому же души не чает в детях. Когда Люси умрет, Энн предстоит отвезти детей к отцам и убедиться, что они хорошо устроены.
Люси заставила себя встать на ноги и, шатаясь, побрела вдоль реки. Когда она оказалась у той части города, где находилась ее квартирка, жена рыбника, у которого Энн покупала остатки, окликнула ее:
— Вы слышали новость? Вам это должно быть интересно, ведь вы — англичанка. Кромвель умер.
— Кромвель?.. Умер?..
— Да, умер и погребен. Это значит, в вашей стране следует ждать перемен.
— Может быть, и так, — сказала Люси на своем медленном, ломаном французском, — но меня там не будет, чтобы увидеть все это.
Она по ступенькам поднялась на мансарду и, обессиленная, легла на солому.
— Это означает, что наступят перемены для него, — прошептала она.
Когда пришла Энн, Люси все еще лежала. Энн была взволнована, а Джимми, едва войдя, закричал:
— Кромвель умер, умер Кромвель!
— Да, — сказала Люси, — Кромвель умер. Энн, кое-что нужно сделать не откладывая. Я хочу, чтобы ты уехала немедленно… с детьми. Выясни; где находится со своим двором король, и направляйся к нему. Расскажи ему, что случилось со мною.
— Мы поедем все, — сказала Энн.
— Куда мы поедем? — потребовал объяснений Джимми.
— Мы собираемся к королевскому двору, — сказала ему Энн.
— К королевскому двору? — воскликнул Джимми.
Стиснув руку сестры, он начал вытанцовывать по мансарде. Он был от рождения такой крепкий и здоровый, что жизнь в нищете не отразилась на нем.
— Энн, — тихо сказала Люси. — Возможно, король сейчас собирается в Англию. Кто знает? Ты должна как можно быстрее разыскать его. Не давай себе передышки, пока не найдешь его и не передашь ему детей. Он сделает все, что нужно.
— Да, — сказала Энн, — он сделает все, что нужно. С Божьей милостью мы никогда больше не покинем его.
— Энн, уезжай скорее. Уезжай сейчас же.
— А вы?
— Думаю, я сумею позаботиться о себе.
— Я не оставлю вас. Я никогда не оставлю вас. Люси слушала крики Джимми: «Кромвель умер, мы отправляемся, чтобы увидеть короля! Мэри, ты — Кромвель! А я — король! Я убью тебя! Умри!»
— У вас жар, — сказала Энн Люси.
— Уезжай завтра же, Энн. Это все, что я хочу… Во имя детей!..
— Я никогда не оставлю вас, — сказала Энн, и слезы потекли по ее щекам. Люси отвернулась и сказала:
— Всему приходит конец. У всего есть конец. Я прожила счастливую жизнь. Пусть она будет счастливой и для Джимми с Мэри. Вот увидишь. Он хороший человек, Энн… Веселый, хороший человек.
— Второго такого нет на свете, — сказала Энн.
— Да, — согласилась Люси. — Нет ему равных на этом свете.
Она еще долго лежала и грезила, что он рядом с ней, и держит ее за руку, уговаривая не бояться. Жизнь была веселой, радостной, и не надо сожалеть о том, что она подходит к концу.
— Утром, Чарлз, — прошептала Люси. — Утром Энн отправится к тебе, чтобы передать тебе детей. Джимми, который точно твой, и Мэри, чтобы они были под присмотром. Ты сделаешь это, Чарлз, потому что… потому что ты Чарлз… и другого такого нет на свете. Утром, Чарлз…
Всю ночь она пролежала в бреду, голова у нее горела, сознание мутилось. Ей казалось, что она слышит голоса на улицах, крики: «Кромвель умер! Да здравствует король! Боже, храни короля!»
85 
