Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
90 
Да, это, конечно, не блистательное завоевание соседней пустынной земли с десятком полуразвалившихся халуп и армией, которой лучше было бы продолжать пасти своих коз…
Еще один знаменитый полис, Коринф, славился своей фантастической роскошью, прекрасными мастерами-оружейниками, буйно процветающей проституцией и одним из своих правителей, который являлся одновременно и одним из семи великих мудрецов Эллады.
Звали его Периандр (666—586 гг. до н.э.)
Правил он в Коринфе почти 40 лет.
Значительная историческая личность с весьма неоднозначными, а зачастую и взаимоисключающими характеристиками.
Был женат на Мелиссе, дочери тирана Прокла из Эпидавра, которая родила ему дочь и двух сыновей. Обращение его с женой, мягко сказать, оставляло желать лучшего. Как-то, в припадке гнева, он убил ее, беременную, ударом в живот то ли ногой, то ли скамейкой, что само по себе не так важно. Причиной этой вспышки ярости была злостная клевета на Мелиссу завистливых наложниц Периандра. Придя в себя, он осознал свою ошибку, но жены уже не вернешь, а то, что он сжег живьем клеветниц, сути дела не изменило, как не изменило и вздорный характер тирана.
Своего сына, скорбевшего о смерти матери, он выгнал из дома, объявив через глашатаев всем жителям Коринфа, что всякий, кто заговорит с юношей, обязан будет уплатить довольно крупный штраф. Через некоторое время тиран столкнулся на улице с сыном — немытым, голодным, оборванным. Устыдившись собственной жестокости, Периандр предложил ему вернуться домой. Юноша ответил категорическим отказом, заметив, что отец теперь должен уплатить штраф за то, что заговорил с ним.
По свидетельству Аристотеля, Периандр был азартным охотником за чужими землями, присоединяя их под любым благовидным и вообще под любым предлогом.
Присоединенные земли рано или поздно отпадали, отваливались от Коринфа, как это имело место во все времена и во всех концах света, но, видимо, Периандра больше увлекал процесс, чем результат.
Гораздо больше внимания он уделял внутренним проблемам своего правления.
Он будто бы направил верного человека в Милет, к своему другу, тирану Фрасибулу, с вопросом: «Как наилучшим образом утвердить свою власть?» Милетский правитель вывел посла в пшеничное поле и, ни слова не говоря, начал сшибать посохом наиболее высокие колосья. Далее он, опять-таки молча, дал понять, что аудиенция окончена.
Посол, вернувшись в Коринф, изложил Периандру все подробности этой экскурсии, и тот сразу же догадался, что имел в виду его милетский друг. Речь шла о том, что самых выдающихся граждан следует уничтожать во избежание смуты в государстве.
КСТАТИ:
«Имеющий сильные войска уничтожается».
Лао-цзы
Периандр в точности выполнил все, что посоветовал ему Фрасибул: в течение очень короткого времени множество представителей самых знатных семейств Коринфа было либо казнено, либо выслано из страны.
Богачей он лишил возможности кичиться своим богатством, установив строгий контроль за доходами всех граждан, что весьма понравилось малоимущим.
Однажды, когда у него не хватило средств на пышное жертвоприношение, он приказал сорвать дорогие одежды и украшения со всех женщин, пришедших на праздник.
При том, что Коринф буквально кишел проститутками, что в храме Афродиты постоянно проживало более тысячи жриц религиозной похоти и целые кварталы состояли из одних лишь борделей, Периандр тем не мене распорядился отлавливать сводниц и топить их в реке. В принципе это справедливо, потому что самые отвратительные персонажи сферы проституции — не шлюхи, не их клиенты, какими бы они ни были, а сводни и сутенеры. Недаром же в современном Китае карается смертью не торговля собственным телом, а именно сводничество.
Периандр запретил сельским жителям бесцельное блуждание по городу и какие бы то ни было собрания, а также приобретение рабов.
При нем буквально расцвели различные ремесла и промыслы. Весь Древний мир восхищался так называемым коринфским стилем в архитектуре и прикладных искусствах.
При Периандре в Коринфе появился водопровод.
Он отменил налог на имущество крестьян и налог на прибыль с урожая, что, однако, не мешало крестьянам относиться к нему с крайней враждебностью.
Он построил великолепные гавани на Коринфском и на Сапроническом заливах, но и это не прибавило ему народной любви. Впрочем, народная любовь — это понятие еще более неоднозначное, чем любовь женская, но кое-какие черты совершенно идентичны, в частности — мазохизм. Народ зачастую напоминает бабу, которая со счастливой улыбкой говорит о своем муже-пьянице: «Бьет — значит любит». И она тоже любит его за такую вот любовь…
90 
