Последние отзывы

  87  

Так Агдистид превратился в женщину, названную Великой Матерью Кибелой.

Великая Мать Кибела сделал Аттиса своим жрецом.

Отсюда и пошел обычай обязательного оскопления всех жрецов храма Кибелы и всех мужчин-проституток, участвующих в культовых оргиях.

Мужчины-проститутки были неизменными участниками обрядов в храме Афродиты в Афинах.

Зародившаяся в храмах мужская гомосексуальная проституция проникает и в светскую жизнь эллинов.

Главная, пожалуй, причина расцвета проституции в Греции коренится в характерных особенностях брачных отношений, жестко зафиксированных действующим законодательством.

Смыслом и целью греческого брака было прежде всего деторождение. Женщине изначально отводилась роль породистой производительницы потомства и экономки, что отнюдь не способствовало восприятию ее как партнерши в сексуальных играх.

Это положение усугублялось еще и тем, что браки в Элладе заключались, — какие бы законы не издавал прекраснодушный Солон, — как правило, по расчету, так что эротическая привязанность к законной супруге была поистине экзотикой.

И все же это было в известной мере позитивным явлением, так как такой брак исключал союз девушки из благополучной семьи с подонком общества, что нередко наблюдается там, где социальная мораль провозглашает приоритет брака по любви и потому какая-нибудь экзальтированная девица имеет вполне реальную возможность выйти замуж за полюбившегося бродягу и нарожать от него новых бродяг.

Но брак по расчету совершенно однозначно является провокатором внебрачных связей. Круг интересов замужней женщины замыкался стенами дома, ей запрещалось даже посещать театральные представления, не говоря уже о иных акциях светского характера.

Мужчина искал радостей общения вне домашних стен, ну и, разумеется, спрос порождал предложение…

А тут еще и крайне жестокие наказания за связь с замужней женщиной (она ведь только для собственного мужа — пустое место, только для него), наказания такие, что игра явно не стоила свеч (как правило): смертная казнь или — при смягчающих обстоятельствах (!) — ослепление. А за сношения с незамужними свободными женщинами грозил либо весьма серьезный штраф, либо изгнание.

Проституция, таким образом, была единственной сферой реализации эротических потребностей мужчин. Она служила оборотной стороной брака и одновременно щитом для благонравия женщин средних и высших классов общества.

Как брачные отношения, так и отношения с проститутками обоих полов не предполагали любви в современном понимании этого слова. Эти отношения были в подавляющем большинстве случаев обезличены, лишены индивидуальной привязанности.

Во главу угла ставилась бушующая чувственность, естественная, гармоничная, вытекающая из самой природы человека и еще не знающая, к счастью, христианского антагонизма между телом и душой.

Греческая вазопись

В красоте и наслаждениях плоти греки черпали наслаждение души и щедро платили за эти наслаждения тем, кто был способен предоставить их наиболее изысканным и изощренным образом.

А мужская проституция получила в Греции настолько широкое распространение, что законодатель вынужден был регламентировать это распространение специальными актами:

«Если отец, или брат, или дядя, или опекун, или вообще глава семьи отдаст кого-нибудь внаймы для разврата, то Солон не позволяет подать жалобу за разврат на мальчика, а лишь на того, кто его отдал внаймы, и того, кто его нанял. На них возлагается равный штраф. А когда мальчик, отданный внаем, вырастает, он не обязан ни кормить своего отца, ни давать ему помещение…»

Другой закон Солона лишал мужчину-проститутку права занимать государственные должности.

А вот в таком греческом государстве, как Спарта, подобных проблем не было и в помине, зато хватало своих, сугубо спартанских… Прежде всего — взаимоотношения с рабами. Если афинские рабы были пленными чужеземцами, стремящимися возвратиться на родину, то спартанские илоты были ни кем иным, как коренным населением области Лаконики, захваченной дорийцами, которые образовали свое государство, обратив в рабов недавних хозяев своей земли. Поэтому илотам попросту некуда было бежать от рабовладельцев, и все их конфликты замыкались внутри весьма скромной своими размерами Спарты.

Среди свободных граждан также не было единодушия в решениях насущных проблем их неспокойного бытия. Тирания царей то и дело сменялась тиранией народовластия, еще более удручающей, и тогда маховик раскручивался в обратную сторону, возводя на трон очередного кровавого деспота, и так без конца…

  87