22 
— Но не такие уж они добродушные. Я знаю случай, когда упавшая ветка убила человека. Только представь себе огромную ветку, летящую с высоты двухсот или трехсот футов. Мы их называем «ветки-убийцы»
Я посмотрела вверх и содрогнулась — В разгаре жизни мы встречаем смерть, — продекламировал Стирлинг наполовину в шутку, наполовину всерьез.
Я не хотела, чтобы это прекрасное утро было омрачено разговорами о смерти, поэтому хлестнула Тэнзи и поскакала вперед.
И тут случилось то, о чем я вспоминала после с таким стыдом. Все утро меня не покидало ощущение, что я управляюсь с Тэнзи только потому, что она позволяет мне это. Невдалеке, как нарочно, раздался странный звук, похожий на насмешливый смех. Тэнзи его тоже услышала. Не успев понять, что произошло, я уже летела через ее голову. К счастью, у меня хватило сообразительности вовремя отпустить поводья. Я угодила прямо в густой кустарник, достаточно плотный, чтобы удержать меня. Я была исцарапана и напугана, но, главное, жива. Ветки ломались подо мной и никак не давали выбраться. Я была совершенно ошеломлена.
Но вот появился Стирлинг и наконец-то вытащил меня из кустов. Видно было, что он очень обеспокоен.
— Ты можешь стоять на ногах?
— Да, но болит лодыжка.
— Садись, — приказал он.
Я села на траву, а он опустился рядом на колени и осторожно стянул с меня сапог Лодыжка распухла.
— Все ясно — растяжение, — сказал он. — Что случилось?
— Где Тэнзи?
— Она ускакала. Не волнуйся, она знает дорогу домой. Но ради Бога, что все-таки…
— Кто-то засмеялся… и я оказалась в кустах.
— Засмеялся? Кто?
— Не знаю. Совсем рядом. Очевидно, это напугало Тэнзи, и она меня сбросила.
— Надо вернуться, — сказал он. — Вдруг что-нибудь серьезное. Садись на Уэстона.
Он свистнул, и Уэстон послушно подошел к нему. И тут снова раздался этот смех — кто-то просто заливался хохотом.
— Вот, слышишь — Это птицы. Пересмешники. Тебе надо к ним привыкнуть, они здесь повсюду.
Мое возвращение домой было бесславным. Там я узнала, что Тэнзи уже вернулась. Мне еще повезло: я отделалась лишь синяками и растяжением, но умирала от стыда при мысли о том, что скажет Линкс, узнав о моем приключении.
Хоть Аделаида и встретила нас с явным облегчением, в ее голосе сквозило легкое неодобрение.
— Разве отец не говорил вам, чтобы вы взяли Блэнделл?
— Все было нормально, пока она не испугалась, — объяснила я.
Аделаида заботливо прикладывала к моей ноге то горячие, то холодные компрессы. Выяснилось, что она проходила курс оказания первой помощи. Без этого здесь не обойтись, ведь доктор может добраться сюда лишь на второй или третий день… Она заставила меня выпить чашку горячего сладкого чая и взяла обещание, что я поберегу ногу день или два.
Я лежала у открытого окна и думала, какой же надо быть дурой, чтобы усесться на лошадь, которая была мне явно не по силам. «Гордыня до добра не доводит», — нередко повторяла мисс Эмили, и я не могла не согласиться с ней.
Но вдруг под окном послышался его голос. — Значит, она все-таки поехала на Тэнзи и свалилась? Так ей и надо. Во всяком случае, у нее больше характера, чем здравого смысла.
В его голосе звучала нотка одобрения, что привело меня в полный восторг. Но под вечер где-то в саду раздался смех пересмешника, и мне показалось, что он смеется надо мной.
Аделаида не разрешила мне ходить три дня. И она и Стирлинг трогательно ухаживали за мной, всячески давая понять, что относятся ко мне, как к своей младшей сестре. По просьбе Аделаиды я шила кое-что из одежды для тех людей, что работали в доме. Они жили в небольших домиках неподалеку от нас, и я уже знала, что там полно ребятишек.
— Отец хочет, чтобы к ним относились как к членам семьи, — сказала Аделаида и бросила на меня быстрый взгляд, чтобы увидеть, какое впечатление произвели ее слова.
Никакого. Только со временем до меня дошло, что отцом многих из этих детей был Линкс. Я даже принималась искать в их лицах его черты, которые нередко и находила. Что ж, Линкс был настоящим мужчиной и не мог вести монашеский образ жизни. Он брал этих молодых женщин, когда хотел, и никто не осуждал его за это. Но ни у кого я так и не встретила этих поразительно синих глаз. Даже Стирлинг — его законный наследник — не унаследовал их.
За дни, проведенные в комнате Аделаиды, я успела искренне привязаться к ней. Она приносила мне чай с лепешками и оладьями, совсем как дома, угощала персиковым вареньем и фруктовым желе собственного приготовления.
22 
