очень нудно 
33 
— Подковкин, беги, прячься!
Но было уже поздно: Лиса заметила бедного петушка и помчалась к нему.
Подковкин, хромая и подпрыгивая, побежал от неё в сторону. Но где же ему было убежать от быстроногого зверя!
В три прыжка Лиса была около него, и — клямс! — зубы её лязгнули у самого хвоста петушка.
Подковкин собрал все свои силы и успел взлететь перед носом зверя. Но летел он совсем плохо, отчаянно чирикал и скоро упал на землю, вскочил, заковылял дальше. Лиса кинулась за ним.
Жаворонок видел, как бедный Подковкин, то бегом, то взлетая на воздух, с трудом добрался до Костяничной горки и скрылся в кустах. Лиса неотступно гналась за ним.
«Ну, теперь бедняге конец! — подумал Жаворонок. — Лиса загнала его в кусты и там живо поймает».
Жаворонок ничем больше не мог помочь другу. Он не хотел слышать, как хрустнут на лисьих зубах косточки петушка, и поскорей улетел.
Прошло несколько дней — и рожь была уже в цвету. Жаворонок не летал в эти дни над полем, где жили Подковкины. Он грустил о погибшем друге и не хотел даже смотреть на место, где валялись окровавленные пёрышки петушка.
Раз сидел Жаворонок у себя в поле и закусывал червячками.
Вдруг он услышал треск крыльев и увидал Подковкина, живого и весёлого. Подковкин опустился рядом с ним.
— Куда ж ты пропал?! — закричал Петушок, не здороваясь. — Ведь рожь цветёт уже. Ищу тебя, ищу!.. Летим скорей к нам: Оранжевое Горлышко говорит, что сейчас наши птенчики будут из яиц выклёвываться.
Жаворонок вытаращил на него глаза.
— Ведь тебя же съела Лиса, — сказал он. — Я сам видел, как она загнала тебя в кусты.
— Лиса? Меня-то?! — закричал Подковкин. — Да ведь это я отводил её от нашего гнезда. Нарочно и больным притворился, чтобы её обмануть. Так её запутал в кустах, что она и дорогу забыла в наше поле! А тебе спасибо, что предупредил об опасности. Если б не ты, не видать бы нам наших птенчиков.
— Я что ж… я только крикнул, — смутился Жаворонок. — Ловко же ты! Даже меня обманул.
И друзья полетели к Оранжевому Горлышку.
— Чшш! Тише, тише! — встретила их Оранжевое Горлышко. — Не мешайте мне слушать.
Она была очень озабочена, стояла над гнездом и, склонив головку к яйцам, внимательно прислушивалась. Жаворонок и Подковкин стояли рядом, чуть дыша.
Вдруг Оранжевое Горлышко быстро, но осторожно тюкнула клювом одно из яиц. Кусочек скорлупы отлетел, и сейчас же из дырочки блеснули два чёрных булавочных глаза и показалась мокрая взъерошенная головка цыплёночка.
Мать ещё раз тюкнула клювом — и вот весь цыплёночек выскочил из развалившейся скорлупы.
— Вышел, вышел! — закричал Подковкин и запрыгал от радости.
— Не кричи! — строго сказала Оранжевое Горлышко. — Бери скорей скорлупки и унеси подальше от гнезда.
Подковкин ухватил клювом половинку скорлупки и стремглав помчался с ней в рожь.
Он вернулся за второй половинкой очень скоро, но в гнезде накопилась уже целая грудка битой скорлупы. Жаворонок видел, как один за другим выходили из яиц цыплята. Пока Оранжевое Горлышко помогала одному, другой уже сам разбивал скорлупу и выкарабкивался из неё.
Скоро все двадцать четыре яйца были разбиты, все двадцать четыре птенчика вышли на свет, смешные, мокрые, взъерошенные!
Оранжевое Горлышко живо повыкидала ногами и клювом всю битую скорлупу из гнезда и велела Подковкину убрать её. Потом обернулась к цыплятам, нежным голосом сказала им: «Ко-ко-ко! Ко-ко!», вся распушилась, растопырила крылья и села на гнездо. И все цыплята сразу исчезли под ней, как под шапкой.
Жаворонок принялся помогать Подковкину носить скорлупу. Но клювик у него был маленький, слабый, и он мог таскать только самые лёгкие скорлупки.
Так они долго трудились вдвоём с Подковкиным. Относили скорлупку подальше в кусты.
Оставлять её вблизи гнезда нельзя было: люди или звери могли заметить скорлупки и по ним найти гнездо.
Наконец работа была кончена, и они могли отдохнуть.
Они сели рядом с гнездом и смотрели, как из-под крыльев Оранжевого Горлышка то тут, то там высовывались любопытные носики, мелькали быстрые глазки.
— Удивительно как!.. — сказал Жаворонок. — Только что родились, а уж такие шустрые.
И глазки у них открыты, и тельце всё в густом пуху.
— У них уж и пёрышки маленькие есть, — гордо сказала Оранжевое Горлышко. — На крылышках.
33 
