Пустых небес прозрачное стекло…

• Пустых небес прозрачное стекло,
• Большой тюрьмы белесое строенье
• И хода крестного торжественное пенье
• Над Волховом, синеющим светло.

• Сентябрьский вихрь, листы с березы свеяв,
• Кричит и мечется среди ветвей,
• А город помнит о судьбе своей:
• Здесь Марфа правила и правил Аракчеев.

Сентябрь 1914

Новгород

Солдат и его жена. 1914 г. Рис. Марка Шагала.

Был он ревнивым, тревожным и нежным…

• Был он ревнивым, тревожным и нежным,
• Как Божье солнце, меня любил,
• А чтобы она не запела о прежнем,
• Он белую птицу мою убил.

• Промолвил, войдя на закате в светлицу:
• «Люби меня, смейся, пиши стихи!»
• И я закопала веселую птицу
• За круглым колодцем у старой ольхи.

• Ему обещала, что плакать не буду,
• Но каменным сделалось сердце мое,
• И кажется мне, что всегда и повсюду
• Услышу я сладостный голос ее.

Осень 1914

Божий Ангел, зимним утром…

• Божий Ангел, зимним утром
• Тайно обручивший нас,
• С нашей жизни беспечальной
• Глаз не сводит потемневших.

• Оттого мы любим небо,
• Тонкий воздух, свежий ветер
• И чернеющие ветки
• За оградою чугунной.

• Оттого мы любим строгий,
• Многоводный, темный город,
• И разлуки наши любим,
• И часы недолгих встреч.

Сентябрь 1914

Петербург

Земная слава как дым…

• Земная слава как дым,
• Не этого я просила.
• Любовникам всем моим
• Я счастие приносила.
• Один и сейчас живой,
• В свою подругу влюбленный,
• И бронзовым стал другой
• На площади оснеженной.

Зима, декабрь 1914

Вечерний звон у стен монастыря…

• Вечерний звон у стен монастыря,
• Как некий благовест самой природы…
• И бледный лик в померкнувшие воды
• Склоняет сизокрылая заря.

• Над дальним лугом белые челны
• Нездешние сопровождают тени…
• Час горьких дум, о, час разуверений
• При свете возникающей луны!

Декабрь 1914

Покинув рощи родины священной…

• Покинув рощи родины священной
• И дом, где Муза Плача изнывала,
• Я тихая, веселая, жила
• На низком острове, который, словно плот,
• Остановился в пышной невской дельте.
• О, зимние таинственные дни,
• И милый труд, и легкая усталость,
• И розы в умывальном кувшине!
• Был переулок снежным и недлинным.
• И против двери к нам стеной алтарной
• Воздвигнут храм Святой Екатерины.
• Как рано я из дома выходила,
• И часто по нетронутому снегу
• Свои следы вчерашние напрасно
• На бледной, чистой пелене ища,
• И вдоль реки, где шхуны, как голубки,
• Друг к другу нежно, нежно прижимаясь,
• О сером взморье до весны тоскуют, —
• Я подходила к старому мосту.
• Там комната, похожая на клетку,
• Под самой крышей в грязном, шумном доме,
• Где он, как чиж, свистал перед мольбертом
• И жаловался весело, и грустно
• О радости небывшей говорил.
• Как в зеркало глядела я тревожно
• На серый холст, и с каждою неделей
• Все горше и страннее было сходство
• Мое с моим изображеньем новым.
• Теперь не знаю, где художник милый,
• С которым я из голубой мансарды
• Через окно на крышу выходила
• И по карнизу шла над смертной бездной,
• Чтоб видеть снег, Неву и облака, —
• Но чувствую, что Музы наши дружны
• Беспечной и пленительною дружбой,
• Как девушки, не знавшие любви.

1914 – Март 1915

Не тайны и не печали…

• Не тайны и не печали,
• Не мудрой воли судьбы —
• Эти встречи всегда оставляли
• Впечатление борьбы.

• Я, с утра угадав минуту,
• Когда ты ко мне войдешь,
• Ощущала в руках согнутых
• Слабо колющую дрожь.

• И сухими пальцами мяла
• Пеструю скатерть стола…
• Я тогда уже понимала,
• Как эта земля мала.

1915

Пока Гумилев был жив, Анна Андреевна считала, что причина их вечного противоборства – психологическая несовместимость, помноженная на ее трудный характер. С годами она поняла, что «сокрытым движителем» семейных конфликтов было ее стремление отстоять свою индивидуальность – не женскую, поэтическую.

  42