очень нудно 
115 
Мелинда всматривалась в лица людей, выискивая того, кто следит за ней. Но его здесь не было.
Наверное, прячется поблизости, наблюдает из соседнего окна за ее реакцией. Отдыхает, наверное, от тяжкой утренней работы, но все равно хочет убедиться, что работа исполнена.
Мелинда почувствовала, как мышцы вытягиваются в струнку, как она вот-вот сорвется с места и опрометью кинется бежать. Самое главное сейчас успокоиться, хотя бы внешне. Если на глазах у всех броситься наутек, особенно на глазах у того, кто только этого и ждет, — все, она пропала.
Куда бежать, думала Мелинда. Господи, господи, куда бежать.
Послышался мужской голос, и толпа студентов расступилась.
— В сторону, пожалуйста. — И затем он же: — Хейверс, позвоните в Лондон, хорошо?
Сквозь толпу у входа пробирался блондин, которого Мелинда видела на Куинз-лейн, а его спутница направлялась в конференц-зал.
— Охранник сказал, что стреляли из ружья, —послышалось в толпе, когда блондин ступил на единственную ступеньку перед дверью.
Вместо ответа мужчина красноречиво посмотрел на охранника, но прошел мимо, промолчав.
— Говорят, ей все кишки повыкидывало, — выкрикнул прыщавый парень.
— Да нет, стреляли в лицо, — отозвался еще кто-то.
— А перед тем изнасиловали…
— Не-е, сначала связали…
— Оба соска отрезали и…
Пружинку в теле Мелинды словно кто-то отпустил. Слушать эти рассуждения дальше было ее сил, поэтому она напролом кинулась сквозь толпу. Если не останавливаться, если не медлить с размышлениями, куда бежать и как туда добраться, если попасть в свою комнату, схватить рюкзак, кое-какую одежду и деньги, которые мама прислала на день рождения, то…
Мелинда обежала здание и кинулась ко второй башне. Она распахнула дверь и взлетела по лестнице. Едва дыша и едва отдавая себе отчет в том, что делает, Мелинда думала только о спасении. Снизу кто-то окликнул ее, но она не обратила на это внимания и не остановилась. В западном Суссексе у бабушки дом. В Колчестере двоюродный дедушка, брат в графстве Кент. Впрочем, она нигде не будет чувствовать себя спокойно и на безопасном расстоянии. От убийцы, который знает наперед любой следующий ее шаг, каждую мысль в ее голове, нигде не скрыться. Это такой убийца, который, может статься, поджидает ее сейчас…
Мелинда замерла на верхнем этаже перед своей комнатой, осознав вдруг опасность, которая, может быть, ждет ее за дверью. У нее засосало под ложечкой, слезы вот-вот готовы были брызнуть из глаз. Мелинда прислонилась к грязно-белой двери своей комнаты. Было тихо, и слышалось только ее прерывистое дыхание.
Мелинде хотелось убежать, спрятаться. Только сначала надо добраться до тайника с деньгами.
Господи, шептала она, о господи, господи.
Сейчас она возьмется за ручку двери. Распахнет дверь. Если убийца внутри, заорет так, что мертвые встанут из могил.
Мелинда набрала побольше воздуха, собираясь с силами, и плечом открыла дверь. Дверь распахнулась и стукнулась о внутреннюю стену. Всю свою комнату Мелинда увидела с порога. В ее кровати лежала Розалин.
Мелинда завизжала.
Глин Уивер смахнула былинку с окна в комнате дочери, чтобы ничто не мешало обзору лужайки перед домом, и устроилась в кресле. Ирландский сеттер в ожидании пробежки прыгал, весело тявкая. Он описывал круги вокруг Джастин, которая уже надела спортивный костюм и разминалась. Она вынесла собачий поводок, и Тауни, пробегая в очередной раз мимо хозяйки, подхватил его с земли. Он нес свой поводок как стяг. Он скакал и резвился вокруг Джастин.
Елена присылала матери фотографии собаки, их набралось около десятка: пушистый малыш, свернувшись, спит у нее на коленях, длинноногий щенок копается в подарках на Рождество в доме отца, сухопарый подросток берет барьер. На обороте Елена писала — шесть недель и два дня, четыре месяца и восемь дней, сегодня нам десять месяцев! — словно обожающая мамаша. Интересно, решилась бы Елена на роды, чтобы потом так же баловать ребенка, или предпочла бы аборт? В конце концов, ребенок и собака — вещи разные. Не важно, что подвигло ее на то, чтобы зачать (Глин прекрасно знала дочь и не сомневалась, что та зачала сознательно), ведь Елена была далеко не глупа и представляла себе, что с рождением ребенка все изменится.
Своим появлением на свет дети меняют жизнь до неузнаваемости, и не всегда их преданность столь же слепа, сколь собачья. Дети редко отдают, они только забирают. И только по-настоящему бескорыстный человек будет долго наслаждаться тем, что все соки постепенно иссушаются, а мечты испаряются.
115 
