очень нудно 
35 
Не ответив, я встал и, спотыкаясь, поднялся на половину лестничного марша. Когда я обернулся, то заметил, что библиотекарша рассматривает мою фотографию на задней стороне суперобложки. Я улыбнулся. Улыбка получилась неискренней.
Побродив по заснеженному Риверсборо, я наткнулся на кафе, куда несколько дней назад заходили мы с Кирой. Теперь казалось, что это было так давно. Я пил кофе и смеялся над собой, но рядом не было никого, кто мог бы услышать этот смех. Официант толкался где-то в глубине зала, и в этот час не было ни барабанов, ни плохой поэзии. Чтобы развлечься, я читал надписи, вырезанные на столе.
– Простите, – прервал мое чтение мелодичный голос, – я просто подумал, нельзя ли составить вам компанию? Не люблю пить дневной чай в одиночестве, а вы так похожи на одного моего друга.
– Правда? – откликнулся я, поднимая взгляд на темное, приятное лицо мужчины неопределенного возраста. Волосы у него были блестящие и черные, как и глаза. Я подумал, что он, наверное, индиец или пакистанец, может, араб. – Конечно, присаживайтесь. Как зовут вашего друга?
– О, – улыбнулся он и сел, – это не важно. Я потерял его, и даже если я назову имя, это его не вернет.
– Как я вас понимаю!
– Вы тоже кого-то потеряли? – осведомился он.
– Надеюсь, нет. Я все еще его ищу.
– Так и надо. Продолжайте искать. Кто ищет, может найти много разного, неожиданного.
– Некоторые неожиданности могут убить человека.
– Может, и так, – согласился мой сотрапезник. – Но могут и обогатить его.
– Я не запомнил вашего имени. – Я протянул руку. – Дилан Клейн.
Он пожал мне руку, бросив взгляд на часы:
– Боже мой, сколько уже времени. Я должен откланяться.
– А как же чай? – крикнул я ему вслед.
– Чай? Я не пью этот напиток. Продолжайте искать. Может, вы заодно найдете и моего друга. Хорошего вам дня. – Он поспешно вышел на улицу.
Очень странно, подумал я, чертовски странно, но почему дневной кофе должен отличаться от всей моей остальной жизни? Когда официант подошел долить кофе, я описал своего философствующего друга и спросил, не знает ли он его имени.
– Похож на Раджива Гупту, – без колебаний заявил официант. – Он работает в книжном магазине кампуса. Приятный парень.
– Гуппи! – произнес я вслух, но для себя. – У всех есть путеводные нити, но нет ответов.
Детская книга
Я погулял еще немного, второй раз зашел в библиотеку и вернулся в гостиницу, когда луна уже всходила у меня за спиной. Помедлив у двери, я послал воздушный поцелуй-пожелание спокойной ночи своему эскорту в синем фургончике. Я уже почти привык к их присутствию. И правды ради надо сказать, сегодня они держались на расстоянии, не мешая мне, когда я ходил по кампусу Риверсборо, ища Гуппи. Может, они ждали, что я нападу на преподавателя-женщину. На улице я не заметил никого, подходящего под описание, данное мне Макклу, – щеголь-лыжник или федеральный агент. С другой стороны, они старались, чтобы их не видели.
– Дилан! – Ко мне подбежала Кира, обняла. – Боже, как я по тебе соскучилась!
И на секунду я вспыхнул. Сердце заколотилось. Щеки налились теплом. Я почувствовал, что улыбаюсь. Несмотря на все, что я о ней знал, я не мог отрицать, что какая-то часть меня скучает по Кире. И все же не весь. Моя улыбка застыла, кровь отхлынула от лица.
– Все в порядке? – спросила Кира, вглядываясь в меня так, словно пытаясь разглядеть насквозь. – Ты сам не свой.
– Нет, – ответил я. – Со мной все в порядке.
Боже, как же хорошо она играла, голос ее дрогнул:
– Что-то с Заком?
– Нет, не с Заком. Просто сегодня я обнаружил, что друга, которого, как я думал, я знал, на самом деле я не знал вовсе.
И в ту же секунду, как эти слова были произнесены, я пожалел о сказанном. Но, как говаривала моя мать, едва слово покидает твой рот, ты уже ему не хозяин. Это была единственная ее по-настоящему мудрая сентенция. Я говорил о Макклу, разумеется, но Кира могла принять эти слова на свой счет. Если она и поняла это таким образом, то на ее лице это никак не отразилось.
– Мне жаль, – подала она нужную реплику.
Пытаясь убедить Киру, что мои слова не являются предостережением, я потянул ее в вечно пустую гостиную на первом этаже. Убедившись, что мы одни, я крепко поцеловал ее. Одной рукой отводя ее волосы назад, другой рукой я пробрался под пальто, под свитер и потер ее сосок. Он затвердел, и я только подивился, как ей удается делать это тогда, когда ей это нужно. Обвив ногами мою ногу, она стала тереться промежностью о мое бедро. И наконец стиснула мою ногу, сотрясая нас обоих.
35 
