24 
Живи я в отдельности, я жил бы богачом, ну, а теперь… на реках Вавилонских седохом и плакахом * …Пастухов водил меня ужинать к Тестову, пообещал 6 к. за строчку. Я заработал бы у него не сто, а 200 в месяц, но, сам видишь, лучше без штанов с голой ж<…> на визит пойти, чем у него работать * . «Будильник» я не терплю, и если соглашусь строчить в нем, то не иначе, как с болью. Чёрт с ними! Если бы все журналы были так честны, как «Осколки», то я на лошадях бы ездил. Мои рассказы не подлы и, говорят, лучше других по форме и содержанию, а андрюшки дмитриевы * возводят меня в юмористы первой степени, в одного из лучших, даже самых лучших; на литературных вечерах рассказываются мои рассказы, но… лучше с триппером возиться, чем брать деньги за подлое, за глумление над пьяным купцом, когда и т. д. Чёрт с ними! Подождем и будем посмотреть, а пока походим в сереньком сюртуке. Погружусь в медицину, в ней спасение, хоть я и до сих пор не верю себе, что я медик, а сие значит, что… так говорят по крайней мере, а для меня решительно всё одно… что не на свой факультет я попал. Но далее… Ты пишешь, что я забросал грязью Третьякова, умирающего от чахотки. Чахотка тут ни при чем, умирание тоже. В начале же письма я сделал оговорку, что я шпыняю не Ивана, не Петра, до коих мне нет никакого дела, а систему… Я писал тебе как беллетрист и как к лучшему из приятелей… К чему же тут чахотка и грязь? Лично против Л<еонида> В<ладимировича?> я ничего не имею, а напротив, мне делается скучно, когда я вспоминаю его лицо; я имел в виду данный недостаток, присущий не одному только ему, потому что не он один только барин. Я думал и думаю, что поздравительные письма нам с тобой не под силу, что их с успехом можно заменить беседами о том о сем… Думал, что ты так или иначе отзовешься об упомянутом недостатке, умалишь его, оправдаешь, напишешь, насколько я прав, насколько не прав (тема ведь хорошая), а ты запустил чахоткой и грязью… Лучше бы ты уж написал: «не осуждай!» — единственный грех моего письма, грех, как мне кажется, окупаемый литераторской стрункой. Далее…
Твою «Пасхальную ночь» * в архив спрятал и на будущий год за нее гонорар тебе вышлю. Кстати: «Глагол времен, металла звон» напечатаны * , и деньги я получил. Только недавно узнал, что получил их вместе со своим гонораром. По 5 к. за строчку. Отдам тому, кто к тебе поедет. «Зритель» погребен и отпет * . Более не воскреснет. Лейкин пишет * , что он 20 раз порывался напечатать твою «Трубку», но всё не решался: он никак не понял конца * . Просит тебя посылать ему. Пиши. Получишь кое-что назад, посетуешь, поскорбишь, а там приноровишься и будешь получать на муку Нестля. Деньги сгодятся, а в особенности в Таганроге, где лишняя четвертная более заметна, чем в Москве. Кстати, на будущий год наймешь мне в Карантине * на целое лето дачу. Врачом приеду и проживу с вами целое лето. Деньги будут и поживем. Насчет нашей поездки на юг положительного ничего нельзя сказать. К великому горю моему, половина экзаменов будет в конце каникул * , что сильно попортило мне лето. На что тебе сдалась тетка * ? Хватил! Этакое оскудение тащить за 1200 верст, чтоб щупать кур! Да она тебя съест в тоске за Алексеем и тайком обкормит картошкой твой плод! Мать сильно просится к тебе. Возьми ее к себе, коли можешь. Мать еще бойка и не так тяжела, как тетка. Тетка молчаливей, но с ней трудней ужиться. Она злобствует втихомолку. Отец всем рассказывает, что у тебя замечательная должность. В пьяном виде он толкует про твой мундир, права и т. д. Опиши ему, пожалуйста, свой мундир и приплети хоть один табельный день, в к<ото>рый ты стоял в соборе среди великих мира сего…
«Ну, а Саша… как? — начинает он обыкновенно после третьей рюмки. — В Таганроге таможня первоклассная! Там, который служащий…» и т. д.
Далее… Как-то на праздниках в хмельном виде я написал тебе проект о половом авторитете * . Дело можно сделать, но сначала нужно брошюркой пустить. Тема годится для магистерской диссертации по зоологии… Возьмись-ка! Пиши и присылай марок.
Ну, что Гершка? <…> А тот гробик, что на Долгоруковской ул<ице> в окне стоял, уже большой вырос. Утони, Саша! Иногда люди умирают от долгого хождения по каменной лестнице. «Сомнамбулу» ищу * . У меня ее нет. Спрошу Турлыгина. У него, должно быть. Буду писать из Воскресенска, а ты пиши в Москву. Мне переправят твое письмо с оказией.
24 
