27 
К «Стрекозе» не ревнуйте. Рассказ, напечатанный там * , длинен для «Осколок» (ровно 150 строк). Какие беспорядки в этом «русском J<ournal> Amusant»! * В одном рассказе столько опечаток, что читающему просто жутко делается! Вместо «барон» — «бабон», вместо «мыльная вода» — «пыльная вода» и проч. В 1880 г. было то же самое. Не могут корректора порядочного нанять… Писать туда больше не стану.
Гонорар высылайте в Воскресенск (Моск<овской> губ.). Я теперь в Воскресенске и в Москве, но чаще в первом. Я не хворал, но стих на меня такой нашел: не делается, не пишется… Стих этот обыкновенно не долго длится. Ковыляю, ковыляю, да вдруг и сяду за дело… Если еще не поздно, то упраздните те мои две безделушки * , о которых Вы пишете.
К письму прилагаю экспромтец * . Это апропо̀, чтоб в письме ровно на 7 коп. было (по весу).
«До 29-го июня» * написал, но никуда не послал * . Для Вас длинно. Если хотите, то вышлю. Вчера мировой судья * мне сказывал, что стрелять возбраняется в «этих краях» не до 29-го июня, как было ранее, а до 15-го июля. Строк в рассказе много. Мерять не умею, а думаю, что 200–250 будет minimum. Заглавие не важно. Изменить можно… Сокращать жалко.
Получил приглашение от «Новостей дня» * …Что за штука, не ведаю, но штука новая. Кажется, подцензурная штука. Придется смешить одних только наборщиков да цензора, а от читателей прятаться за красный крест… Во главе сего издания Кичеев, бывший редактор «Будильника».
В заключение вопрос: не находите ли Вы, что я надоедаю Вам продлинновенностью своих писем? А за сим, пожелав Вам и «Осколкам» всех благ, остаюсь всегда готовым к услугам
А. Чехов.
P. S. Черкните 2 слова * мне в Воскресенск о судьбе и качествах моих заметок * . Прошу для руководства.
Лейкину Н. А., между 31 июля и 3 августа 1883 *
47. Н. А. ЛЕЙКИНУ
Между 31 июля и 3 августа 1883 г. Москва.
Многоуважаемый Николай Александрович!
Просматривал сейчас последний номер «Осколок» и к великому ужасу (можете себе представить этот ужас!) увидел там перепутанные объявления * . Такие же объявления я неделю тому назад изготовил для «Осколок» — и в этом весь скандал. Пропали, значит, мои объявления! Вещичка ерундистая и не стоит возиться с ней в двух номерах… Во всяком случае посылаю. Если годятся, то спрячьте и пустите месяцев через 5–6 * .
Живу теперь в Москве, куда и благоволите адресоваться в случае надобности. Извините за лентяйство! Лето — ничего не поделаешь… Одни только поэты могут соединять свое бумагомарательство с лунными ночами, любовью… В любви объясняется и в то же время стихи пишет… А мы, прозаики, — иное дело…
Был в Богородском у Пальмина. Под столом четверть… На столе огурчики, белорыбица… И все эти сокровища нисколько не мешают ему работать чуть ли не в десяти изданиях. Выпил у него 3 рюмки водки. Был у него с дамами… И дам угостил он водкой…
Написал я рецензийку на Ваших «Карасей и щук». Сунулся с ней — и оказывается, что о Вашей книге уже везде говорилось. Был на днях у Пушкарева на даче и просил места в «Мирском толке» (подписчиков много — около 2500–3000) и покаялся, что попросил… Было бы мне без спроса взять и напечатать… Он * , видите ли, на мою заметку о его свече разобиделся * …За незнанием автора заметки, бранит Вас… Авось, суну куда-нибудь * …Время еще не ушло… Я с учено-литературно-возвышенной точки зрения хватил. Высоким слогом и с широковещательной тенденцией… и в то же время весьма искренно.
Сажусь писать заметки. Какова судьба моего «Трагика»? * Неплохой рассказ вышел бы, если бы не рамки… Пришлось сузить даже самую суть и соль… А можно было бы и целую повесть написать на эту тему. За сим с почтением имею честь быть
А. Чехов.
Лейкину Н. А., 6 августа 1883 *
48. Н. А. ЛЕЙКИНУ
6 августа 1883 г. Москва.
6/VIII
Многоуважаемый Николай Александрович!
Пишу Вам, хотя Вы, по словам Пальмина, и в Гельсингфорсе.
27 
