15 
Принц кивнул и нежно улыбнулся ей. Потом отставил нетронутый бокал вина и взял стакан воды. Его отец так долго болел, что теперь уже мало напоминал энергичного, жизнерадостного мужчину, которым был когда-то. Смерть любимой супруги сильно подкосила короля Мардивино, хотя он мужественно скрывал свое горе от окружающих.
– Да, но незримо они оба сейчас с нами, – заметил Джанферро, вспоминая, как разгладились суровые складки на лице старика, когда принц привел Миллисенту знакомиться с будущим свекром. – Отец был так счастлив, что я наконец-то нашел себе невесту. Наша свадьба принесла ему огромную радость.
– А тебе, Джанферро? – рискнула задать вопрос Милли. От выпитого вина она несколько осмелела.
Принц снова улыбнулся, глядя на молодую супругу. Похоже, инстинкт его не подвел и помог сделать правильный выбор.
– Участь моя решена.
Это был не совсем тот ответ, на который рассчитывала Миллисента, но пока юной принцессе придется довольствоваться этим. Стараясь подавить волнение, она откинулась на спинку кресла. Из-за стола поднялся один из братьев Джанферро, чтобы провозгласить тост за новобрачную.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Ну, что ты скажешь, моя дорогая?
Милли улыбнулась, стараясь унять нервную дрожь.
– Он… он великолепен! – запинаясь, тихо ответила девушка.
Дом стоял в прекрасном саду, который спускался к необыкновенно красивому пляжу. Мелкий белый песок, усеянный небольшими морскими раковинами, составлял яркий контраст ослепительно голубому океану.
Лучшее место для медового месяца трудно было себе представить, если бы не одно «но»…
По прибытии их встретили у дверей дворецкий, домоправитель, две горничные и шеф-повар.
– Здесь только самый необходимый персонал, – небрежно заметил Джанферро.
Миллисенте было не привыкать к окружению прислуги, но по наивности она предполагала, что медовый месяц должен принадлежать только им двоим.
В гостиной уже был накрыт небольшой стол и подан чай. Милли с наслаждением сделала глоток душистого напитка, но даже не притронулась к крошечным бутербродам и легким, как перышко, пирожным, которые подали на закуску.
– Ты ничего не съешь? – огорчился Джанферро. Он надеялся, что предложенное угощение напомнит любимой Англию, поможет почувствовать себя как дома.
Увидев выражение глаз мужа, Милли взяла бутерброд с огурцом и впилась в него зубками так энергично, словно от этого зависела ее жизнь.
– Думаю, я просто немного устала, – пояснила она извиняющимся тоном. – Столько волнений за один день.
Джанферро пристально посмотрел на молодую жену.
– Тогда, может быть, сразу отправимся в спальню? – предложил он вкрадчивым тоном.
Миллисента поняла, что настал ответственный момент. Она чувствовала себя пловцом-новичком, которому без подготовки предстоит прыгнуть с самого высокого мостика. На втором этаже, в изысканно убранной спальне стояла необъятных размеров кровать. Камердинер заканчивал разбирать чемоданы.
Милли вежливо улыбнулась ему, а про себя нетерпеливо воскликнула: «Когда же мы наконец останемся одни?»
Правда, сегодня им уже представился такой случай ненадолго – когда молодожены покинули свадебный стол и поднялись в покои принца, чтобы переодеться. Там Джанферро откинул с лица вуаль Милли и прильнул к губам любимой жарким поцелуем. Милли обхватила его за шею руками, ротик ее приоткрылся, а из груди вырвались тихие стоны наслаждения. Принц улыбнулся и слегка отстранил ее.
– Дорогая, – произнес он, размыкая трепетные объятия, – не сейчас. И не здесь. Наш отъезд расписан по минутам. Машина должна покинуть дворец через полчаса. После этого репортеры смогут разъехаться по своим редакциями и сдать статьи в номер. Да и гостям нельзя отбыть, пока мы здесь. Не можем же мы, в самом деле, заставлять президентов и премьер-министров ждать, пока я буду развлекаться с молодой женой!
Милли покраснела.
– Ну, конечно. Какая я все-таки глупая!
– Не волнуйся. Ты освоишь постепенно эти тонкости, – заверил он, приподнимая ее лицо за подбородок. – Мы еще наверстаем свое в спальне, дорогая. Я не хочу, чтобы наш первый раз произошел в такой спешке…
Лицо девушки стало совершенно пунцовым от смущения. Она повернулась спиной к мужу. Было так странно стоять посреди великолепной комнаты в белом подвенечном платье.
– Ты… не поможешь мне расстегнуть молнию? – робко попросила она.
15 
