очень нудно 
35 
Я вдохнул, откинулся назад и сел, задержал дыхание и медленно выдохнул в прохладный воздух ночи.
Героин освобождался из моего тела.
Я встряхнулся. Лампа все горела, отбрасывая острые лучи цвета индиго на щеку спящей девушки. Мне не спалось. Я выбрался из-под тента. Еще несколько человек бодрствовали в ожидании рассвета. Среди них и Джон, куривший у костра.
— Ты как, приятель? — спросил он, с улыбкой глядя на меня.
— Ничего, — ответил я.
— Выглядишь ты хуже некуда. Опять воткнулся, да?
— Да.
— А как насчет твоих слов, типа «только наркоман станет колоться два раза в сутки»?
— Акклиматизация. Это не считается.
— Зачем ты вообще притащил в бар героин? Теперь ты с ним всюду будешь таскаться?
— Джон, я всю ночь на ногах, даже глаз не сомкнул, поэтому решил себя поддержать. Нам надо вернуться в отель.
— Ну давай, осуди меня, — начал Джон раздраженно.
— Я не хочу опять затевать этот разговор. На самом деле.
— Ладно.
А что я еще мог сказать? Джон, героин здесь, в Америке, почему-то не помогает мне забыться? Джон, у меня тут траблы — я не верю, что смогу выполнять свою работу детектива? Но этот сукин сын был прав. Мне не следовало снова делать себе укол. В этом не было необходимости. Тот факт, что я ширнулся сегодня утром, обозначал что-то особое.
— Хоть с девчонкой-то нормально все прошло? — поинтересовался Джон.
Я не ответил. Теперь я думал о предстоящем дне. Дел было много. Опросить соседей Виктории, ее коллег, поговорить с полицией, с предполагаемым убийцей и его адвокатом, а если получится, хорошо бы осмотреть место убийства, выяснить ее перемещения — словом, провести доскональное, обстоятельное, исчерпывающее расследование. Спешка — враг следователя. В спешке сразу бросаешься делать выводы, многое упускаешь из виду. Торопливость — союзник неправды. Я раскрыл больше двух дюжин случаев, работая детективом или простым копом. Все они раскрыты благодаря согласованной работе полиции, кропотливым поискам фактов и улик: их ищут до тех пор, пока картина не выстроится сама собой. В моей практике никто не раскалывался под суровым допросом, никто не приходил с повинной, не было никаких внезапных озарений. Мозаику следует собирать из множества частей. Шаг за шагом, пока ложь и двусмысленность не разрушатся под весом всей конструкции и не всплывет истина.
Таким же образом надо было действовать и сейчас.
Если только у меня получится. Конечно, я не хотел все провалить, не хотел навредить сам себе. Однако меня мучили сомнения: а может, мою полицейскую сущность уже достала вся эта правда? Может, я подсознательно стремлюсь к тому, чтобы меня арестовали, схватили, разоблачили?
— Ты не купился на всю эту чушь с летним солнцестоянием? — спросил Джон, снимая с головы бейсболку с надписью «Белфастский блюзовый фестиваль», утирая лоб и встряхивая волосами в той манере, которая меня дико бесила, о чем он был, разумеется, осведомлен.
Я решил, что номер не пройдет.
— Ну, Джон, говорят, это самый святой день в году. В индуизме и буддизме этот день считался самым подходящим для достижения просветления.
— Ты никогда не был в Ньюгрейндже, что в графстве Мет?
— Нет.
— Я однажды катался туда на велосипеде, сейчас это место связывают скорее с днем зимнего солнцестояния, а не летнего, но в этом даже больше смысла — ты молишься солнцу, чтобы оно взошло снова, понимаешь…
Я не слушал. Я думал о Виктории и сразу обо всем; правда была в том, что я не верю в экзистенциальный солипсизм этих гребаных адвокатов, заявляющих: «Все относительно, все субъективно». Я представитель старой школы. Аристотель говорил, что существует пять способов постижения вещей: технэ, или практика, эпистеме, или знание, научный подход, фронезис, то есть рассудительность, софиа, или мудрость, и, наконец, разум, или нус. Технэ — самое важное для полицейского. То есть для меня. И пока я не подсел на героин, моя техника была безотказна: выдержка, сосредоточенность, действие по нарастающей — все продумано.
Аристотель, как выяснилось, ошибался чуть ли не во всем. Галилей опроверг его физику, Дарвин — биологию, его ученик Александр — политику, но в том, что касается техники, он был прав. В моей работе методичность важнее, чем сообразительность. Сегодня нам предстояла масса дел, это был самый долгий день в году, и нам бы все удалось, запасись мы терпением. Но вместо технэ — одни обломы, вместо раскрытия дела — катастрофа.
35 
