очень нудно 
36 
За четырнадцать часов солнце успело сесть, завершив самый долгий день, а мы скрывались от полиции Денвера, от федеральной полиции и от всех прочих сил закона, какие только можно припомнить.
Джон похлопал меня по плечу, мы оторвались от созерцания восхода и направились к тентам.
Мы решили поделить обязанности. Я наведаюсь в офис Виктории в Боулдере и выясню насчет анонимного автора записки. А Джона отправлю общаться с соседями Виктории в Денвер. Потом придется заявиться к ним самому, однако его пока нужно было занять, к тому же таким образом, возможно, удастся выявить непоследовательность в их показаниях. Джон был полицейским, но я заново разъяснил ему, как следует наводить справки. Не выдавать никакой информации и невозмутимо воспринимать все слова. Главное — все записывать, а если говорят слишком быстро, просить повторить помедленнее.
Помимо этого я связался с адвокатом Гектора Мартинеса, предполагаемого убийцы. После чего позвонил в полицию и договорился о переговорах с детективом, расследующим дело.
Наши подруги отвезли нас в Боулдер. На завтрак были яйца. Потом у девиц обнаружились свои дела, мы распрощались с ними, а Джон сел на автобус до Денвера. На мне были рубашка и джинсы, но для пущей представительности я приобрел галстук.
В Боулдере царила странная атмосфера: здесь явно проживали бывшие фаны группы «Грэйтфул Дэд», которые теперь разбогатели, превратились в яппи и обросли жирком. В каждой третьей лавке продавали кристаллы и тибетские богослужебные принадлежности. Парковка позади йога-центра была заполнена новенькими «вольво» и «рейндж-роверами». Горожане, экипированные по каталогу «Эл-Эл-Бин», были бледными, худыми, пахли соей и витаминами — этакий тип аккуратных, многодетных идиотов, настолько занятых самореализацией, что они не замечают возрастания количества бездомных, побирающихся вдоль тротуаров.
Я отыскал телефонную будку, внутри которой стояло ведро с какой-то жидкостью, якобы способствовавшей уничтожению вони. Мочой все равно воняло. Я набрал первый по списку номер — и повесил трубку прежде, чем меня успели соединить. Нужно было заново обдумать ситуацию. Когда я был копом, я страстно ненавидел частных детективов. Поэтому решил представиться газетчиком.
Набрал номер полицейского управления Денвера:
— Будьте добры, детектива Миллера, меня зовут Джонс, я из «Айриш таймc», меня интересует дело Виктории Пат…
— Детектив Миллер на несколько дней уехал из города, — не дал мне договорить женский голос.
— А. Ну, в таком случае могу я поговорить еще с кем-то из детективов, занятых в деле Виктории Патавасти?
— Детектив Хопкинс в отпуске.
— А кто-то из старших офицеров?
Мертвая тишина.
— Хорошо, я перезвоню, — сказал я и повесил трубку.
Проклятье. Повезет в другой раз. Телефонный справочник все так же был привязан к будке. Я заглянул в него и отыскал Энрике Монро, государственного защитника, представлявшего интересы обвиняемого. Набрал его номер. Нарвался на секретаршу, сказал ей, что являюсь репортером из Ирландии, пишу о деле Виктории Патавасти.
— Здравствуйте, — сказал адвокат дружелюбно.
— Здравствуйте, мистер Монро, меня зовут, э-э, Саймон Джонс, я репортер из Ирландии. Я расследую дело Виктории Патавасти, и мне бы очень хотелось с вами переговорить.
— Я сделаю все, что в моих силах. С удовольствием увижусь с вами. Вы в городе?
— Я буду в городе в скором времени, я…
— Разрешите высказать вам мое мнение: полиция схватила не того, кого надо, мистер Джонс. Можете сообщить своим читателям, что у моего клиента есть алиби — как раз на ту ночь, когда произошло убийство, главное — уговорить его друзей подтвердить это.
— А в чем проблема? — спросил я.
— Ну, честно говоря, все они нелегальные иммигранты и волнуются за свое положение. Но я думаю, что смогу переубедить их. У полиции вообще нет никаких вещественных доказательств. Совершенно ничего, это вопиющий случай. В какой газете вы работаете, как вы сказали?
— М-м, «Айриш таймc».
— Я понимаю, что ирландцы хотят правосудия, я сам хочу правосудия, но мой клиент не виновен. Я проверил его алиби, оно неопровержимо. Сейчас я прорабатываю его друзей. А при наличии алиби окружной прокурор прекратит преследования.
— Звучит интересно. Мистер Монро, мы могли бы поговорить чуть позже на этой неделе?
36 
