очень нудно 
66 
Софья Егоровна. Платонов… Еще раз прошу… (Рыдает.) Нет?
Платонов отодвигается от нее.
Не нужно… Хорошо же… (Падает на колени.) Платонов!
Анна Петровна. Это уже слишком, Софи! Не смеете вы этого делать! Никто не стоит того, чтоб… на коленях… (Поднимает ее и сажает.) Вы… женщина!
Софья Егоровна (рыдает). Скажите ему… Уговорите…
Анна Петровна. Призовите к себе все силы вашего ума… Надо быть… стойкой… Вы женщина! Ну… полноте! Идите к себе в комнату!
Пауза.
Идите, лягте на постель… (Трилецкому.) Николай Иванович! Что делать?
Трилецкий. Об этом нужно спросить милого Мишеньку! (Ходит по сцене.)
Анна Петровна. Поведемте ее на постель! Сергей! Николай Иванович! Да помогите же мне, наконец!
Войницев встает и подходит к Софье Егоровне.
Трилецкий. Поведемте. Надо дать успокоительного.
Анна Петровна. Я сама приняла бы теперь хлороформу… (Войницеву.) Будь мужчиной, Сергей! Не теряйся хоть ты! Мне не лучше твоего, однако же… стою на ногах… Пойдемте, Софи! Экий денек нынче выдался…
Ведут Софью Егоровну.
Мужайся, Сержель! Будем людьми!
Войницев. Постараюсь, maman. Креплюсь…
Трилецкий. Не горюй, брат Сергей! Авось вытянем! Не ты первый, не ты и последний!
Войницев. Постараюсь… Да, я постараюсь…
Уходят.
Явление XI
Платонов и потом Грекова.
Платонов (один). Папиросу, Николай, и воды! (Оглядывается.) Нет их? Ехать нужно…
Пауза.
Разгромил, придушил женщин слабых, ни в чем не повинных… Не жалко было бы, если бы я их убил как-нибудь иначе, под напором чудовищных страстей, как-нибудь по-испански, а то убил так… глупо как-то, по-русски… (Машет рукой перед глазами.) Mouches volantes[22]…Облачки… Бредить, должно быть, буду… Раздавлен, приплющен, скомкан… А давно ли перестал хорохориться? (Закрывает руками лицо.) Стыд, жгучий стыд… Больно от стыда! (Встает.) Был голоден, холоден, истаскался, пропадал, исшарлатанился весь, пришел в этот дом… Дали мне теплый угол, одели, приласкали, как никого… Хорошо заплатил! Однако же болен… Плохо… Убить себя нужно… (Подходит к столу.) Выбирай, арсенал целый… (Берет револьвер.) Гамлет боялся сновидений… Я боюсь… жизни! Что будет, если я жить буду? Стыд заест один… (Прикладывает револьвер к виску.) Finita la commedia![23] Одним умным скотом меньше! Прости, Христос, мне мои грехи!
Пауза.
Ну? Сейчас смерть, значит… Боли теперь, рука, сколько хочешь…
Пауза.
Нет сил!! (Кладет револьвер на стол.) Жить хочется… (Садится на диван.) Жить хочется… (Входит Грекова.) Воды бы… Где же Трилецкий? (Увидев Грекову.) Это кто? А-а-а… (Смеется.) Враг злейший… Будем завтра судиться?
Пауза.
Грекова. Но, разумеется, после того письма мы уж не враги.
Платонов. Всё одно. Воды нет?
Грекова. Вам воды? Что с вами?
Платонов. Болен… У меня горячка будет… Мне это понравилось. Умно. Но еще умнее было бы, если бы вы со мной вовсе не связывались… Застрелиться хотел… (Смеется.) Не удалось… Инстинкт… Ум свое, природа свое… Остроглазая! Ведь умница? (Целует руку.) Рука холодная… Слушайте… Вы хотите меня слушать?
Грекова. Да, да, да…
Платонов. Возьмите меня к себе! Я болен, пить хочу, страдаю страшно, невыносимо! Спать хочу, а лечь негде… Меня хоть бы в сарай, лишь бы угол, вода и… хинину немножко. Пожалуйста! (Протягивает руку.)
Грекова. Едемте! Я с удовольствием!.. Вы можете жить у меня, сколько угодно… Вы еще не знаете, что я наделала! Едемте!
Платонов. Merci, умная девочка… Папироса, вода и постель! На дворе дождь?
Грекова. Дождь.
Платонов. По дождю ехать придется… Судиться не станем. Мир! (Смотрит на нее.) Я брежу?
Грекова. Нисколько. Едемте! Экипаж у меня крытый.
Платонов. Хорошенькая… Чего же краснеешь? Не трону. Ручку вот холодную поцелую… (Целует руку и тянет ее к себе.)
Грекова (садится к нему на колени). Нет… Не следует… (Встает.) Едемте… У вас лицо странное… Пустите руку!
66 
