|
|
|
 15 
Январь
* * *
- Лучше б мне частушки задорно выкликать,
- А тебе на хриплой гармонике играть,
- И уйдя, обнявшись, на ночь за овсы,
- Потерять бы ленту из тугой косы.
- Лучше б мне ребеночка твоего качать,
- А тебе полтинник в сутки выручать,
- И ходить на кладбище в поминальный день
- Да смотреть на белую Божию сирень.
1914
* * *
- Мне не надо счастья малого,
- Мужа к милой провожу
- И, довольного, усталого,
- Спать ребенка уложу.
- Снова мне в прохладной горнице
- Богородицу молить…
- Трудно, трудно жить затворницей,
- Да трудней веселой быть.
- Только б сон приснился пламенный,
- Как войду в нагорный храм,
- Пятиглавый, белый, каменный,
- По запомненным тропам.
Лето 1914
* * *
- Еще весна таинственная млела,
- Блуждал прозрачный ветер по горам,
- И озеро глубокое синело —
- Крестителя нерукотворный храм.
- Ты был испуган нашей первой встречей,
- А я уже молилась о второй,
- И вот сегодня снова жаркий вечер, —
- Как низко солнце стало над горой…
- Ты не со мной, но это не разлука:
- Мне каждый миг – торжественная весть.
- Я знаю, что в тебе такая мука,
- Что ты не можешь слова произнесть.
Весна 1917
* * *
- Сразу стало тихо в доме,
- Облетел последний мак,
- Замерла я в долгой дреме
- И встречаю ранний мрак.
- Плотно заперты ворота,
- Вечер черен, ветер тих.
- Где веселье, где забота,
- Где ты, ласковый жених?
- Не нашелся тайный перстень,
- Прождала я много дней,
- Нежной пленницею песня
- Умерла в груди моей.
1917
* * *
- Ты – отступник: за остров зеленый
- Отдал, отдал родную страну,
- Наши песни и наши иконы
- И над озером тихим сосну.
- Для чего ты, лихой ярославец,
- Коль еще не лишился ума,
- Загляделся на рыжих красавиц
- И на пышные эти дома?
- Так теперь и кощунствуй, и чванься,
- Православную душу губи,
- В королевской столице останься
- И свободу свою полюби.
- Для чего ж ты приходишь и стонешь
- Под высоким окошком моим?
- Знаешь сам, ты и в море не тонешь,
- И в смертельном бою невредим.
- Да, не страшны ни море, ни битвы
- Тем, кто сам потерял благодать.
- Оттого-то во время молитвы
- Попросил ты тебя поминать.
1917. Слепнево
* * *
- Словно ангел, возмутивший воду,
- Ты взглянул тогда в мое лицо,
- Возвратил и силу и свободу,
- А на память чуда взял кольцо.
- Мой румянец жаркий и недужный
- Стерла богомольная печаль.
- Памятным мне будет месяц вьюжный,
- Северный встревоженный февраль.
Царское Село
1916
* * *
- А ты теперь тяжелый и унылый,
- Отрекшийся от славы и мечты,
- Но для меня непоправимо милый,
- И чем темней, тем трогательней ты.
- Ты пьешь вино, твои нечисты ночи,
- Что наяву, не знаешь, что во сне,
- Но зелены мучительные очи, —
- Покоя, видно, не нашел в вине.
- И сердце только скорой смерти просит,
- Кляня медлительность судьбы.
- Все чаще ветер западный приносит
- Твои упреки и твои мольбы.
- Но разве я к тебе вернуться смею?
- Под бледным небом родины моей
- Я только петь и вспоминать умею,
- А ты меня и вспоминать не смей.
- Так дни идут, печали умножая.
- Как за тебя мне Господа молить?
- Ты угадал: моя любовь такая,
- Что даже ты не мог ее убить.
1917. Лето
* * *
- Пленник чужой! Мне чужого не надо,
- Я и своих-то устала считать.
- Так отчего же такая отрада
- Эти вишневые видеть уста?
- Пусть он меня и хулит и бесславит,
- Слышу в словах его сдавленный стон.
- Нет, он меня никогда не заставит
- Думать, что страстно в другую влюблен.
- И никогда не поверю, что можно
- После небесной и тайной любви
- Снова смеяться и плакать тревожно,
- И проклинать поцелуи мои.
1917
* * *
- Ты всегда таинственный и новый,
- Я тебе послушней с каждым днем.
- Но любовь твоя, о друг суровый,
- Испытание железом и огнем.
- Запрещаешь петь и улыбаться,
- А молиться запретил давно.
- Только б мне с тобою не расстаться,
- Остальное все равно!
- Так, земле и небесам чужая,
- Я живу и больше не пою,
- Словно ты у ада и у рая
- Отнял душу вольную мою.
1917. Декабрь
15
|
|
|
