19 
* * *
- Не прислал ли лебедя за мною,
- Или лодку, или черный плот? —
- Он в шестнадцатом году весною
- Обещал, что скоро сам придет.
- Он в шестнадцатом году весною
- Говорил, что птицей прилечу
- Через мрак и смерть к его покою,
- Прикоснусь крылом к его плечу.
- Мне его еще смеются очи
- И теперь, шестнадцатой весной.
- Что мне делать! Ангел полуночи
- До зари беседует со мной.
РАЗРЫВ
1
- Не недели, не месяцы – годы
- Расставались. И вот наконец
- Холодок настоящей свободы
- И седой над висками венец.
- Больше нет ни измен, ни предательств,
- И до света не слушаешь ты,
- Как струится поток доказательств
- Несравненной моей правоты.
2
- И, как всегда бывает в дни разрыва,
- К нам постучался призрак первых дней,
- И ворвалась серебряная ива
- Седым великолепием ветвей.
- Нам, исступленным, горьким и надменным,
- Не смеющим глаза поднять с земли,
- Запела птица голосом блаженным
- О том, как мы друг друга берегли.
3
ПОСЛЕДНИЙ ТОСТ
- Я пью за разоренный дом,
- За злую жизнь мою,
- За одиночество вдвоем,
- И за тебя я пью, —
- За ложь меня предавших губ,
- За мертвый холод глаз,
- За то, что мир жесток и груб,
- За то, что Бог не спас.
* * *
- Пятым действием драмы
- Веет воздух осенний,
- Каждая клумба в парке
- Кажется свежей могилой.
- Справлена чистая тризна,
- И больше нечего делать.
- Что же я медлю, словно
- Скоро свершится чудо?
- Так тяжелую лодку долго
- У пристани слабой рукою
- Удерживать можно, прощаясь
- С тем, кто остался на суше.
CINQUE[1]
Autant que toi sans doute, il te sera fidиle,
Et constant jusques а la mort.
1
- Как у облака на краю,
- Вспоминаю я речь твою,
- А тебе от речи моей
- Стали ночи светлее дней.
- Так, отторгнутые от земли,
- Высоко мы, как звезды, шли.
- Ни отчаянья, ни стыда
- Ни теперь, ни потом, ни тогда.
- Но, живого и наяву,
- Слышишь ты, как тебя зову.
- И ту дверь, что ты приоткрыл,
- Мне захлопнуть не хватит сил.
2
- Истлевают звуки в эфире,
- И заря притворилась тьмой
- В навсегда онемевшем мире
- Два лишь голоса: твой и мой.
- И под ветер с незримых Ладог,
- Сквозь почти колокольный звон,
- В легкий блеск перекрестных радуг
- Разговор ночной превращен.
3
- Я не любила с давних дней,
- Чтобы меня жалели,
- А с каплей жалости твоей
- Иду, как с солнцем в теле.
- Вот отчего вокруг заря.
- Иду я, чудеса творя,
- Вот отчего!
4
- Знаешь сам, что не стану славить
- Нашей встречи горчайший день.
- Что тебе на память оставить,
- Тень мою? На что тебе тень?
- Посвященье сожженной драмы,
- От которой и пепла нет,
- Или вышедший вдруг из рамы
- Новогодний страшный портрет?
- Или слышимый еле-еле
- Звон березовых угольков,
- Или то, что мне не успели
- Досказать про чужую любовь?
5
- Не дышали мы сонными маками,
- И своей мы не знаем вины.
- Под какими же звездными знаками
- Мы на горе себе рождены?
- И какое кромешное варево
- Поднесла нам январская тьма?
- И какое незримое зарево
- Нас до света сводило с ума?
Шиповник цветет
Из сожженной тетради
And thou art distant in humanity.
- Вместо праздничного поздравленья
- Этот ветер, жесткий и сухой,
- Принесет вам только запах тленья,
- Привкус дыма и стихотворенья,
- Что моей написаны рукой.
1. Сожженная тетрадь
- Уже красуется на книжной полке
- Твоя благополучная сестра,
- А над тобою звездных стай осколки,
- И под тобою угольки костра.
- Как ты молила, как ты жить хотела,
- Как ты боялась едкого огня!
- Но вдруг твое затрепетало тело,
- А голос, улетая, клял меня.
- И сразу все зашелестели сосны
- И отразились в недрах лунных вод.
- А вкруг костра священнейшие весны
- Уже вели надгробный хоровод.
1
Cinque <чинке – итал.> – пять.
2
Как ты ему верна, тебе он будет верен и не изменит до конца. Бодлер(франц.)
19 
