очень нудно 
39 
— Их я вообще предпочел бы не касаться. — Тойер снова взял себя в руки и вернулся к действительности. — Даже если бы нам официально позволили вести расследование. Вся наша громоздкая машина не поймает этого Ратцера, хотя тех, кто его ловит, не интересуют его странные заявления: Фаунс, точка Ипсилон…
— Точка Омеги, — робко поправил его Лейдиг.
— Да, — кивнул Тойер, — абсолютно верно… Зельтманн просто не считает их достойными внимания. И мы обречены копать дальше… — Гаупткомиссар устало хлопнул себя по ляжкам. — Остается род смерти! Ведь, опасаясь шантажа либо того, что Вилли испортит ему хорошую репутацию, человек не станет спихивать его в воду в центре города. Остается то, что мы не знаем, кто он такой и где жил, остается, что, возможно, он — тут Штерн прав — прыгнул сам или его столкнул какой-то идиот за две с полтиной марки — ну да, ведь у него были при себе деньги… И откуда он упал — со Старого моста или с плотины? Или еще откуда-то? Нам нужно время, однако у нас даже нет права действовать по своему усмотрению. Дерьмовая ситуация.
Такое оптимистическое резюме подчиненные восприняли единодушно: все молчали. Тойер посмотрел в окно на новостройку, которая росла напротив не по дням, а по часам, и помрачнел. Метеосводка обещала на ближайшие дни улучшение погоды. Когда наступит весна и люди в Старом городе выползут из своих квартир, у него с Хорнунг наступит долгожданный «час икс», это он знал.
— Итак, — проговорил он, наконец, не отрывая глаз от надвигавшейся темноты, — если мы продуманно распределим работу, то, возможно, сумеем выяснить, что означали намеки Ратцера. Точка Омеги явно взята из области теологии, я сомневаюсь, что этот говнюк знал что-нибудь еще. А Фаунс, вероятно, член какой-нибудь организации. Сам я пройдусь завтра утром возле церквей в Старом городе. Остальные могут обойти еще раз питейные заведения, днем и вечером. Нужно узнать о Вилли все — в том числе и о его характере. И потом магазины 4- что он чаще всего в них покупал. Лейдиг, ты ведь разбираешься в таких вещах. А один из группы останется тут и будет выполнять роль фигового листка — в собачьем деле. Может быть, съездит разок в Хандшусгейм и лично побеседует с парой заявителей, по-моему, это всегда оставляет хорошее впечатление. Может, нам даже удастся поймать виновника.
— Мне все равно, собаками заниматься или пивные обходить. — По лицу Хафнера было видно, что он солгал. — Вообще-то я люблю собак.
— И пивные, — добавил Штерн. — Не-е, брось, Хафнер, в Хандшусгейм поеду я. В конце концов, я ведь там живу. Моей жене не нравится, что вечерами меня постоянно не бывает дома.
Без большого восторга, но, как всегда, старательно Штерн положил в портфель материалы по делу об убийстве собак.
Бабетта сгрызла пять «Риттеров», а потом заснула на софе в гостиной. Ее старшая подруга неожиданно оказалась в затруднительном положении. Какое спальное место выделить девочке? Эту софу? Но Бабетта рано ложится, значит, Ильдирим останется вечером без телевизора и стереоустановки. Отдать ей широкую кровать в спальне? Тоже неудобство — молодая женщина раскидывалась во сне, принимала позу, похожую на свастику, и только так могла спать крепко. Если она уступит малышке кровать и переберется в гостиную — не избежать ей бессонницы.
Без сна, поэтому не в такой сомнительной позе, а просто лежа на спине, она глядела в потолок и обдумывала, как ей организовать дни и недели, когда у нее будет жить Бабетта. Что ей приготовить утром? Нужно ли пригласить няньку, когда она пойдет на встречу с этим проклятым Дунканом? Кого попросить об этом?
Он отправляется на прогулку. Недовольство гложет его, он мерзнет в ночной прохладе. У него ничего не ладится. Тупость этого города давит на него. Впервые случилось так, что от невежества дойных коров он получает больше неприятностей, чем пользы. Неужели тут никто не понимает, что речь идет о миллионах? Что представляют собой этнические махинации, если на местном сыре снят адрес производителя? Неужели немцы и дальше будут хвастаться тем, что стали выдающимися поборниками прав человека? Как холодно. Если люди чем-нибудь хвастаются, то это быстро превращается в свинцовый ком, который бессмысленно висит над землей.
В паре метров от него торопливо шагает по синусоиде молодой стройный парнишка. Один из тех маленьких говнюков, которых ловят на автомобильных кражах. Один из тех, кто винит общество в том, что не может освободиться из тупых оков своей личности. Какого наркотика он набрался?
39 
