34 
– Что ж, замечательно!
Ева немного расслабилась и улыбнулась режиссеру—постановщику. Она положила руку на разросшийся живот, потому что малыш начал шевелиться, как бы говоря: сосредоточься теперь на мне! Настало время отправляться домой на законно заслуженный отдых. Она взяла сумочку, включила телефон, и он тут же зазвонил.
"Номер не установлен".
– Алло!
– Ева? – услышала она такой ледяной голос, что удивилась, как он не заморозил ее маленький мобильный телефон.
Малыш снова зашевелился. Это твой папочка, подумала она, и ее первой реакцией было облегчение. Она не слышала от него ни слова с того дня, когда отказалась выходить за него замуж, и ее интересовал вопрос, не снял ли Лука с себя всякую ответственность за своего ребенка. Оказалось, что нет.
– Привет, Лука, – спокойно сказала она и облизала свои внезапно высохшие губы. – Извини, сейчас не совсем могу разговаривать.
– Почему?
– Я в студии, вокруг много людей.
– Найди место, где не много людей.
В его голосе были нотки неколебимой решимости, заставившие ее сделать то, что он просил. Она вышла в пустую гардеробную.
– Как ты? – спросила она.
Он проигнорировал ее вопрос, сделав лишь глубокий вдох, чтобы привести в порядок дыхание.
– Гораздо важнее, сага, – нежно сказал он, – как ты, и еще более важно, как мой ребенок?
Необъяснимым образом его собственническое заявление ни капли не рассердило ее. Наоборот, была безрассудная, острая материнская гордость, что он признал его своим ребенком. Она вздохнула.
– Я в порядке. По крайней мере, сейчас. Меня сняли с раннего эфира, потому что с утра меня все время подташнивает. У меня теперь своя программа. Дневная.
– Я знаю.
– Знаешь? – Ева слегка удивилась. – Но мы не вещаем на Италию! – глупо сказала она.
– Я не в Италии.
– А где ты? – спросила она, предчувствуя ответ.
– В Хембле.
Невыразимый ужас охватил ее.
– Что ты тут делаешь?
– Обсудим это позднее, – отрезал он. – Думаю, нам стоит встретиться и пообедать. Надеюсь, ты не против?
Ева знала, что на этот вопрос есть только один ответ, приемлемый для них двоих. Для него, потому что он требовал этого, и она знала, что у него есть на это право. Для нее, потому что она сгорала от любопытства.
– О'кей, я встречусь с тобой, – сказала она. – Где и когда?
– Я буду ждать тебя в "Фиш Ин" в час сорок пять.
– В час сорок пять, – повторила она.
Дорога не близкая. Она посмотрела на часы. Не оставалось времени, чтобы заскочить домой. А зачем ей туда? Это не стандартное свидание с мужчиной за ланчем. Она беременна и собирается встретиться с отцом ребенка. Нет смысла наводить красоту. Вдруг Ева почувствовала внезапный страх. Лука был грозным мужчиной.
Какого черта он вообще приехал?
"Фиш Ин" был лучшим рестораном в их городе.
Простая отделка, свежая рыба и великолепный вид на гавань. Люди приезжали издалека, чтобы поесть там.
Обычно нельзя было сразу занять столик, но Луке каким—то образом это удалось.
Когда она приехала, он уже сидел. Его высокая, худощавая фигура была заметна издалека. На нем был красивый кашемировый свитер, черные волосы взъерошены. У Евы сжалось сердце.
Но на этом все, сказала она себе.
Увидев ее, он сразу встал. Лицо его казалось задумчивым, и она почувствовала беспокойство. Прищуренными глазами смотрел он, как она приближается, смотрел так, будто вся его жизнь зависит от этих ее шагов. Ее лицо цвело, заметил он с тайной радостью, глаза сияли энергией и здоровьем. На ней были темные брюки и просторный мягкий свитер цвета овсянки. Такой большой свитер, как будто мужской, неожиданно сердито подумал он, почувствовав беспричинный прилив ярости. Впрочем, свитер этот не мог замаскировать заметную выпуклость ее живота, и ярость в одну секунду сменилась какой—то атавистической гордостью. Он осознал, что эта выпуклость часть его самого. Его ребенок у нее в животе. И вдруг, к его ужасу и шоку, он почувствовал преждевременную и жаждущую пульсацию желания.
– Ева, – сказал он.
Чисто внешне они встретились так, будто были случайными знакомыми. Казалось, их разделяют океаны. Он не поцеловал ее в щеку, не провел за руку к стулу. Ничего такого, что можно было расценить как теплое, внимательное отношение. Можно было подумать, что он испытывает к ней неприязнь, и она не понимала, почему это так ее задевало.
– Лука, – ровным голосом сказала она и села.
34 
