18 
— Очень хорошо, — ответила она. — Я с радостью продам офорт Огастеса Джона, но сначала мне нужно спросить разрешения у дедушки.
Не перегнул ли он палку? — подумал про себя Адам. Но ведь другого пути действительно нет!
Кайлоран хотела сохранить свой жизненный уклад, хотя уже не могла позволить себе этого. Она очень упряма, Вон предупреждал его. Упрямые женщины похожи на норовистых лошадей. Чтобы показать им, кто хозяин, их надо заездить до полусмерти.
— Хорошо, — вздохнул он. — Теперь должен сообщить важную для тебя новость — моя работа здесь закончена. После встречи акционеров ты меня, скорее всего, больше никогда не увидишь. — Он изобразил улыбку. — Я знаю, что эта новость обрадует тебя, Кайлоран.
Так и должно было произойти. К несчастью, человек не всегда чувствует себя так, как ему хотелось бы. Почему она с дрогнувшим сердцем внезапно поняла, что дом Лейси без присутствия этого грубияна опустеет?
— Прекрасная новость! — бросила она в ответ, надеясь, что он не почувствует, что это ложь.
Глава седьмая
Встреча акционеров проходила в новом престижном офисе Адама, в самой гуще суетливого и шумного района Сити, сердца делового Лондона.
Кайлоран без особого труда нашла здание офиса. Охранники в униформе открыли перед ней массивные входные двери. За ними она увидела просторное мраморное фойе, освещенное переливчатым светом роскошных хрустальных люстр.
— Поднимитесь на тридцатый этаж, мисс, — улыбнувшись, сказал ей охранник.
Уже в лифте Кайлоран почувствовала, как в ней растет беспокойство. Оказавшись на нужном этаже, она услышала мерный гул голосов, доносившийся из-за слегка приоткрытой двери. Когда она вошла, десяток лиц повернулись в ее сторону — два женских и восемь мужских.
Но прежде всего она увидела Адама. Тот со взъерошенными волосами сидел за столом, распустив узел галстука. Его глаза сияли от возбуждения ярче люстр.
Всего неделя прошла с их последней встречи, но ее сердце тяжело забилось от тягучего ожидания, томной негой налились груди. Его присутствие действовало на нее самым удивительным образом.
Адам поднял взгляд и с нескрываемым удовольствием и радостью смотрел на нее, словно едва дождался. Про себя же он решил, что своим появлением Кайлоран способна возбудить желание любого мужчины, включая его самого. Однако вслух ровным голосом сказал:
— Кайлоран. Хорошо, что ты пришла. Все уже собрались.
— И ждут, — добавила неприятным ворчливым голосом дама, сидевшая рядом с ним, и язвительно улыбнулась.
Хорошенькая светловолосая Жаклин, с густым слоем косметики на лице, приходилась Кайлоран тетей и была очень похожа на ее мать.
— Здравствуйте, тетя Жаклин, — вежливо сказала Кайлоран.
— Что-то ты похудела, дорогая, — продолжала Жаклин с тонкой улыбкой, целуя племянницу в щеку. — На диете сидишь?
При совместной работе с Адамом Блэком времени на еду практически не оставалось, да и аппетита не было. Но ведь тете этого не объяснишь!
— Так получилось, — улыбнулась она.
— Проходи и садись, — сказал Адам, указывая на пустое кресло напротив себя.
И только тут Кайлоран увидела, кто занял место по другую руку от него — ее кузина Джулия. По кон-трасту со своей матерью-блондинкой она была ослепительно красивой брюнеткой, очень красивой, похожей на мадонну. На ней было алое платье, а угольно-черные волосы падали на плечи сверкаю-щими волнами, красиво обрамляя ее классически правильное лицо. Кайлоран отмстила, что Джулия без стеснения пялилась на Адама, как кошка на сметану, разве что только не мурлыкала и не облизывалась. Но разве можно ее винить?
— Привет, Джули!
Джулия оторвала взгляд от Адама и заговорщически улыбнулась кузине:
— О, привет, Кайлоран!
С последней их встречи прошел примерно год. Это было на дне рождения Джулии, который она всегда отмечала с огромной помпой и, как подозревала Кайлоран, с желанием вызвать зависть у приглашенных гостей.
— Удивительное место, не правда ли? — спросила Джулия, оглядывая великолепный зал, украшенный лепными потолками. — Лейси по сравнению с этим — бедный кукольный домик.
— Да, впечатляет! — сухо кивнула Кайлоран. Джулия взяла в руки серебряный кофейник, стоявший перед ней, словно была хозяйкой всей этой роскоши.
— Кому налить кофе? Может быть, тебе, Адам? Пожалуй, взбодриться тебе бы не помешало.
18 
