151 
Ее слова заставили меня вздрогнуть от страха, но я спокойно сказала:
— Вскоре выяснилось, что ее словам нельзя верить.
— Да, но она могла зайти слишком далеко. Она уже почти это сделала.
— Благодаря твоим показаниям всем стало ясно, что у нее неустойчивая психика. И когда ее вызвали опять, это полностью подтвердилось.
— Должно быть, она слышала разговоры слуг.
— Разговоры о чем?
— Ну, они ведь все знали — что вы были обручены с мистером Родериком, а потом все распалось, потому что вы думали, что он ваш брат. Потом он женился, а вы узнали, что он вовсе не брат вам, и вы могли бы тогда с ним пожениться.
— Откуда ты все это знаешь?
— Слуги всегда все знают. Они слышат словечко там, словечко тут. Потом складывают их вместе и, пожалуйста, все готово. Они вас любят. И им хотелось, чтобы вы с мистером Родериком поженились. Они не очень-то к ней хорошо относились, к миссис Клеверхем. Все эти годы им приходилось терпеть от леди Констанс, а когда я рассказала им про бюст, они решили, что это на самом деле благородный поступок. Леди Констанс, она, конечно, настоящая знатная леди, хотя и это может надоесть. Но эта миссис Клеверхем, она была вообще не леди. Нам хотелось что-то среднее.
— Ты хочешь сказать, они все знали и не рассказали об этом?
— Они отвечали на вопросы, только и всего. Зачем им было говорить больше того, о чем их спрашивали?
— За исключением Мейбл.
— Ну, она много не могла знать. Где-то что-то услышала, а потом все переиначила по-своему.
— Герти, — сказала я. — Твои показания настолько изменили ход дела.
— Я этого и хотела. Я не хотела новых неприятностей, никто из нас не хотел. Зачем нам в доме неприятности? Придут, может, новые люди, и тогда что станет с каждым из нас? И я помнила, как вы тогда выручили меня с этим бюстом. Я бы тогда потеряла место, если бы не вы.
Я спросила:
— Но что же они все-таки на самом деле думали о смерти миссис Клеверхем?
— О, они считали, это она сама их приняла. По ошибке. Забыла, наверное, что уже раньше принимала. Вот что они все думали, а то как же?
Я поняла. Они хотели, чтобы было так. Но что, по их мнению, произошло в действительности? И часто ли они потом вспоминали об этом?
Тень сомнения лежала на всех обитателях этого дома.
Был великолепный весенний день. Как часто бывало, я сидела в саду с леди Констанс. Дети играли на зеленой лужайке, и я заметила, как она провожает их глазами.
— Замечательные малыши, — сказала она. — В них я вижу вас обоих — и тебя, и Родерика.
— Правда? А я выискивала сходство, но так и не обнаружила его.
— Оно, несомненно, есть. Благодарю тебя, моя дорогая. Ты знаешь, я так рада, что ты приехала тогда. Я часто мысленно возвращаюсь в то время, когда мы сидели с тобой в этой глубокой темной яме. Сейчас люди восхищаются стариной, проходят по этому каменному полу, на котором когда-то мы сидели, спрашивая себя, не пришел ли наш последний час. Я думаю, это стало поворотным моментом в моей жизни.
— И началом нашей дружбы, за что я благодарна судьбе.
— Для меня это было откровением…
К нам подбежала Кэтрин, чтобы показать сорванную маргаритку.
— Это мне? — спросила леди Констанс.
Кэтрин покачала головой и протянула цветок мне.
— У меня есть еще одна, бабушка, — сказал подбежавший к нам Роджер, — это тебе.
Меня растрогала ее радость. В тот момент я подумала, каким полным могло бы быть наше счастье. Я мельком взглянула через плечо на окно комнаты, когда-то принадлежавшей Лайзе. Мне казалось, я почти вижу ее там. Так со мной часто бывало. «Прошло уже шесть лет с того дня, — думала я. — Неужели всегда будет так?»
Дети умчались прочь.
— Хорошо, что все так получилось, — сказала леди Констанс.
— И мы счастливы, — ответила я.
— Чего никогда бы не было, если бы… Мы должны забыть то время, Ноэль. Оно уходит от нас все дальше и дальше. Но я вижу, ты не можешь заставить себя забыть это… совсем.
— А вы?
Она покачала головой.
— Иногда я тоже вспоминаю. Эти воспоминания не оставляют меня подолгу. Я говорю: «Уходи. Ты причинила так много горя за свою жизнь». Я рада, рада, что она умерла, Ноэль. Так было лучше для нее и лучше для всех нас.
— Она могла вылечиться.
— Она никогда не вылечилась бы до конца. И остаться без внуков было бы для меня невыносимо. Внуки — это продолжение рода Клеверхемов в следующих поколениях. Будущее, вот что важнее всего. Но я помню ее и всегда буду помнить.
151 
