24 
Я понимала, что этот период в наших отношениях должен был когда-то кончиться. Мы не могли продолжать встречаться таким образом — почти что тайно. Я ничего не рассказывала маме о продолжении нашего знакомства, что было совершенно необычно для меня, потому что раньше я была с ней абсолютно откровенна. Полагаю, он тоже ничего не говорил своему отцу.
Я была права, когда говорила себе, что это не может больше так продолжаться. Мне хотелось, чтобы он бывал у нас в доме, ему хотелось пригласить меня к себе в Кент. Я и сама мечтала побывать там, испытывая при этом жгучее любопытство к леди Констанс, любопытство даже более сильное, чем к древнеримским развалинам.
Был вторник, и мама по обыкновению занималась со своей портнихой, ей хотелось обновить костюмы к спектаклю. По ее мнению, им следовало быть немного ярче. Накануне я сказала Родерику, что в этот день буду свободна, и он предложил встретиться.
Гуляя, мы дошли до Грин-парка и присели отдохнуть. И тут Родерик спросил:
— Что мы будем делать, Ноэль?
— В каком смысле?
— Я хотел сказать, как долго мы еще будем так встречаться? Ты ведь не говорила об этом маме, правда? Я тоже не сказал о наших встречах отцу. Но ведь это странно. Почему мы так поступаем?
— Наверное, мы оба понимаем, что это может поставить их в затруднительное положение.
— Да, что касается моего отца, так оно и будет.
— Ну, мою маму не так уж легко смутить. Возможно, она подумает, что это вполне нормально. Не знаю.
— Получается, что мы оба скрываем это от своих родителей, но это просто абсурд. Их отношения не должны нас касаться.
— Дело в том, что твоя мама ничего не знает о дружбе между твоим отцом и моей мамой, а если бы она знала, то, конечно, не одобрила бы ее.
— Разумеется. И отец вовсе не хочет, чтобы она об этом узнала.
— Вот из-за этого нам и приходится держать все в тайне.
— Нет, я хочу открыто бывать в вашем доме. Я хочу, чтобы ты приехала в Леверсон. В конце концов, мы с тобой друзья. Во всяком случае, я бы хотел надеяться, что это так.
— Я тоже.
— Ну, раз мы оба на это надеемся, так и должно быть. Так как же мы поступим, Ноэль?
— Я в самом деле не знаю.
— Понимаешь, ты и я, мы…
— Как, это ты, Ноэль?
Я остолбенела. К нам направлялась Лайза Феннел. Я почувствовала, что краснею. Она не сводила любопытных глаз с Родерика.
— Познакомься, это мистер Родерик Клеверхем, сын мистера Чарли Клеверхема, — сказала я.
— Ах! Очень рада познакомиться.
— А это Лайза Феннел. Она тоже играет в спектакле «Графиня Мауд».
— А я тут прогуливалась, — сказала она, — хотела немного передохнуть перед вечерним спектаклем. Погода сегодня замечательная, не правда ли? Я обожаю лондонские парки. Можно мне присесть с вами?
— Пожалуйста, садитесь, — сказал Родерик. Она уселась по другую сторону от него.
— Мне кажется, я никогда не видела вас в доме, — сказала Лайза.
— Нет, я заходил однажды, — возразил Родерик. — Не так давно.
— Думаю, это было еще до тебя, Лайза, — заметила я.
— Ноэль рассказывала вам, как случилось, что я оказалась в этом доме?
— Да, она как-то говорила об этом.
— Это просто чудо какое-то. Прямо как в сказке. Представьте, я чуть не погибла тогда.
— Но экипаж ехал не так уж быстро, — сказала я.
— Вот с этого-то все и началось. Дезире — знаменитая актриса — была так добра ко мне, — ее голос слегка дрогнул. — Она самый замечательный человек в мире.
— Да, я много слышал о ее доброте.
— Вы живете в Лондоне?
— Нет, за городом, но у нас есть небольшой домик в Лондоне. Моему отцу это необходимо — он часто бывает в Лондоне по делам. Так удобнее.
— Конечно, так удобнее, я в этом не сомневаюсь. Я люблю Лондон. Такой древний и в то же время современный. Удивительное сочетание! Вам так не кажется?
Родерик с ней согласился.
— У мистера Клеверхема есть кое-что весьма древнее в своем собственном доме, — сказала я Лайзе. — На их землях нашли остатки древнеримского поселения.
— Потрясающе! — воскликнула Лайза и повернулась к Родерику. — Расскажите же мне об этом!
Слушая его рассказ, я одновременно думала о том, что мне говорил Родерик, когда она нас прервала. Мне показалось, он хотел сказать что-то важное. Как жаль, что она появилась в такой момент.
Она слушала, просила рассказать поподробнее. Как видно, ей и в голову не приходило, что она нарушила наш тет-а-тет. Родерик был слишком хорошо воспитан, чтобы показать свое недовольство, но я была уверена, что он сейчас так же досадует на нее, как и я. Наконец я сказала:
24 
