очень нудно 
46 
— Ничего удивительного, — как-то беспомощно отозвался Уоллис.
— Разве тут уже знают, откуда я?!
— Хотели бы узнать, — ответил он, поднося ей огонек.
— Не понимаю, с какой стати?
— Вы же красавица, — честно признался он, и пламя зажигалки заплясало перед ее глазами. — Нетрудно догадаться, с какой стати.
— Джим! — Такой оборот разговора ее совсем не устраивал.
— Вы задали вопрос.
— А вы что здесь делаете?
— Жду. Наблюдаю. — Еще один честный ответ. — Может быть, потанцуем? Время быстрей пробежит…
— У вас нет пары?
— Она предпочитает рулетку, — признался Уоллис и широко развел руками: мол, у него на такие излишества денег нет.
Он подвел Анну к танцполу. Как раз вступила медленная мелодия, и они начали танцевать, очень близко друг к другу, но оттого не менее церемонно. Анна поведала партнеру о летнем домике и беседке возле него, где вполне возможно обустроить тайник — почтовый ящик. Завтра она проверит все обстоятельно, посулила Анна. Дирижер объявил популярный танец, рядом с Анной и Уоллисом появились новые пары.
Еще с полчаса они танцевали, а потом оркестр сделал паузу, и Анна воспользовалась минуткой, чтобы попудрить носик. Вернувшись в бар, она застала там Уилшира. Тот, уже в одиночестве, стоял, упираясь ногой в медное подножие стойки, и по движению его локтя нетрудно было угадать, что он снова пьет. Анна отважилась подойти к нему и пожаловаться на усталость: пора бы домой. Уилшир прикончил свою выпивку и подставил локоть Анне, она оперлась на него, и они вместе вышли в ночь, столь же удушливую, как день.
— Эти ночи… — пропыхтел Уилшир и ничего больше не добавил к своим словам. И так было ясно: утомили его эти ночи, надоели до невозможности.
Шаги Уилсона все замедлялись, по мере того как он вместе с Анной приближался к кромке пиний, отмечавших вход в его сад. Сначала Анна подумала, что ему не хочется возвращаться; она снова учуяла этот странный запах, исходивший от Уилсона, запах не страха, но чего-то похожего на страх. Высвободив руку, на которую Анна опиралась, Уилшир обвил этой рукой ее плечи. Так они продвигались, и теперь уже Анна поддерживала его.
В лунном свете сад казался не черным, но темно-синим. Пошатнувшись, Уилшир бессильно ухватился за густую листву живой изгороди. Его сотрясли рыдания, такие глубокие, что походили больше на рвоту, он словно пытался извергнуть из себя что-то ужасное, кошмар, терзавший его утробу. И все теснее прижимал к себе Анну, карманы его смокинга, набитые тонкими и оттого острыми жетонами, впились ей в ребра. Высокие каблуки помешали Анне удержаться на покатых ступеньках, вместе с Уилширом она слетела с дорожки и врезалась в ограду. Совокупный их вес пробил живую изгородь, и оба они рухнули уже по другую сторону, приземлились на мягкой и рыхлой почве. Уилшир так и остался лежать на спине, лицо его обмякло, дыхание выровнялось. Анна, упавшая сверху, выбралась из его уже не цепких объятий и с ужасом услышала, как приближается сквозь заросли какое-то животное, большое и агрессивное, судя по производимому им шуму. Мелькнула белая манишка, белые манжеты опустились к распростертому на земле Уилширу.
— Вы уж мне помогите, — попросил мужской голос по-английски (говорил он с акцентом).
Анна помогла приподнять Уилшира и перекинуть его через плечо невесть откуда взявшегося помощника — жетоны так и посыпались из кармана. Незнакомец попятился, выбираясь из обломанных кустов изгороди, и ровной рысцой пустился вверх по лужайке. Ни в доме, ни перед домом не светилось ни огонька, но через стеклянную дверь удалось проникнуть на террасу.
— Где он обычно спит?
— Я не… Думаю… Да положите его здесь, и все, — пробормотала она.
Незнакомец боком прошел в гостиную, свалил Уилшира на первый же диван и заботливо стянул со спящего ботинки. Тот заворочался было, но тут же снова затих. Анна подошла к окну и распахнула ставни — днем слуги закрывали окна от невыносимой жары. Когда она обернулась, незнакомца уже и след простыл. Снова глянула в окно: вот он, пересекает залитую лунным светом лужайку, неторопливый и спокойный, словно вышедший на дежурство патрульный. В конце дорожки он обернулся, лицо его оставалось в тени. Негромко стуча кожаными подошвами, он спустился по мощеным ступенькам и растворился во тьме.
Глава 10
Воскресенье, 16 июля 1944 года, дом Уилшира, Эштурил
46 
