171 
— Значит, основная ставка на военных?
— Я бы сказал, на подготовленных людей. Военные и прошедшие спецкурс на учебно-тренировочных базах частных охранных структур под руководством наших инструкторов.
Аден рассказал, как перекупил полтора десятка профессиональных охранников в развалившемся КГБ, как внедрил их в службы безопасности самых заметных фигур в российском бизнесе, о том, как вблизи крупнейших городов создавал учебные центры на оставленных воинскими подразделениями объектах, а в них оборудовал склады оружия и боеприпасов.
— Современное оружие? — улыбнулся Координатор.
— Надежное, российского производства.
Механизм возврата экспортных стволов Координатору оказался известен. Аден очень рассчитывал хоть краем уха услышать, хоть по намеку понять, когда же, когда этот бардак в стране кончится, когда же придут на российскую землю долгожданные Власть и Порядок, а стадо, вместо того, чтобы хлестать дешевую водку, будет организованно ходить на работу.
— Надеюсь, вы чувствуете по накалу страстей, что час «Ч» недалек, — утвердительно сказал Координатор, провожая его до машины. — На этот раз очень многое будет зависеть от того, как быстро и жестко вы сумеете направить ситуацию в нужное русло. Есть проблемы?
Проблем было хоть отбавляй, но сказать о них Координатору Аден побоялся.
Еще три дня тому назад все они казались вполне разрешимыми. Сегодня даже жизнь самого Адена висела на волоске. Узнай Координатор о развлечениях «частного капитала» в лесу под Белощаповом, а главное — об исчезновении дискеты с «базы» — и снайперская винтовка в руках, быть может, им же и подготовленного киллера не дрогнет. Особенно теперь, когда Аден узнал Координатора в лицо.
«Я — облако. Облако в штанах. Мягкое, сырое. Молнии проходят сквозь меня, не причиняя вреда. Ветер уносит меня к горизонту. Внизу проплывают дома, люди, машины. Облако не может чувствовать боли. Мне не больно. Я состою из воды — жидкое, аморфное, бесчувственное тело…»
Женька очнулся в темной комнате и сразу понял, что он здесь один. Пахло кожей и окислившимся железом. И еще чем-то знакомым… кажется, мастикой. Что-то мягкое под ним, глаза никак не могут привыкнуть к кромешной тьме. А может быть, их выкололи, глаза? Избитое тело повиновалось с трудом. И все-таки он встал, ощупал себя, а потом — предметы вокруг… Рука попала на колесо с крупным протектором. Мотоцикл? Да! Мотоцикл на цементном полу — а мягкое — это он сам: облако. И пахло вовсе не мастикой, а бензином и смазкой. Какой-то гараж, похожий скорее на бункер — ни окон, ни дверей… Но так не может быть! Где-то наверняка есть дверь. Раз есть мотоцикл, значит, он как-то сюда попал?.. Последние минуты, часы или дни не сохранились в памяти. Помнил только, что его били и пытали током, а потом сделали укол. Может быть, это была какая-то разновидность «сыворотки правды»? И он рассказал… Что?.. Что они спрашивали? Кажется, насчет Каменева… да, является ли Каменев сотрудником агентства «Шериф». А что он мог выболтать? В последний раз они связались, когда Старый Опер направлялся в Болшево к Юдину. Он дал задание Вале Александрову выяснить что-то… Потом… потом…
Он наткнулся на холодную бетонную стену. Самым целесообразным сейчас было заняться собой: что могут дать воспоминания и прогнозы в его положении? Он осторожно присел — ноги слушались; убедился в подвижности позвоночника, трижды коснувшись ладонями носков; потянув носом воздух, выдохнул через рот, затем — то же самое с напряжением мышц. Грудь болела, колотилось сердце, но все же тело повиновалось! Он знал массу реанимирующих приемов — у него были хорошие учителя. Знал нужные точки и каналы, способные привести в рабочее состояние печень и сердце, легкие и мозг. А главное — мог войти в транс, настроиться на бой. Через несколько минут активно заработали легкие — «биологические часы» показывали вторую половину ночи. Но главное, к чему привела коррекция энергетического состояния, — стала восстанавливаться аналитическая способность.
«Бандероль!.. — замерев в шпагате, сконцентрировался Женька. — Их интересовала бандероль. Значит, они ею не завладели. Тогда кто? Кто-нибудь из толпы внизу? Пожалуй, нет — после сумки с крыши упал человек, кроме злоумышленника, вряд ли кто-либо пошел на сокрытие улик. Для постороннего ценность сомнительная — отдали бы милиции… Нет, не убедительно… нет… думай! Думай!.. Стал бы этот «крутой» бросать сумку, если бы там была бандероль?.. Вот, это уже на что-то похоже. Не стал бы определенно: из-за нее они установили слежку за Нелединым, из-за нее убили его… А зачем он тогда убегал? Отвлекающий маневр? Тогда где оставил — в машине? Исключено: машина вот-вот могла взорваться, напарник был в крови и без сознания, на хвосте висели менты… Значит, когда он убегал, бандероль была в сумке? А выбрасывал он пустую сумку. Куда же она подевалась?.. Когда я вылез на крышу, он пытался спуститься в люк соседнего подъезда. Бросил туда? Но для этого нужно было знать наверняка, что он за ней вернется и что никто посторонний ее не подберет! Значит, чтобы вынуть из сумки бандероль и спрятать ее, у него были только те несколько секунд, которые он находился на крыше один…»
171 
