очень нудно 
131 
– О Генри, – слабым голосом воскликнула я, – что бы сталось со мной без вас?
– Ваше Величество, – отвечал этот благородный человек, – я готов отдать жизнь ради вас.
Тут я горько расплакалась. Меня заранее страшили будущие удары судьбы, и я казалась себе беспомощной, точно дитя.
– И что же теперь, Генри? – немного успокоившись, спросила я.
Он задумался, а потом сказал:
– Королева Франции доказала, что она наш добрый друг. Думаю, я должен как можно быстрее отправиться к ней и сообщить, что вы находитесь здесь и крайне нуждаетесь в помощи. Мне следует без промедления ехать в Париж.
– Неужели вы покинете меня? Это в самом деле необходимо? – забеспокоилась я.
– Я оставляю вас на попечение хороших людей. Здесь вам можно не опасаться круглоголовых, – успокоил меня Генри. – Итак, я прошу отпустить меня. Я тронусь в путь завтра утром. Вам прежде всего требуется искусный лекарь, ибо вы не совсем еще оправились после рождения дочери и вдобавок на вашу долю выпало в последнее время слишком много испытаний. Ваши силы на исходе, и вам надо позаботиться о собственном здоровье.
Я поняла, что он прав, и сказала, что, хотя мне и будет очень его недоставать, он действительно обязан ехать.
На следующий день Генри отправился в Париж, а в мою скромную, крытую тростником хижину началось настоящее паломничество. Местные мелкие дворяне считали своим долгом засвидетельствовать свое почтение дочери их любимого монарха, и каждый из них на коленях умолял меня принять в дар пищу, одежду и даже лошадей и экипажи.
Я благодарила всех со слезами на глазах, очень тронутая этими знаками внимания со стороны совершенно незнакомых людей.
Вскоре я уже достаточно окрепла, чтобы совершать короткие путешествия, и на двенадцатый день мы наконец добрались до Нанта. Оттуда мы направились в Ансени, где встретили графа д'Аркура, который сообщил мне, что Генри был милостиво принят королевой, весьма опечаленной обрушившимися на нас несчастьями и пославшей мне двух лекарей.
Вскоре Генри вернулся, и я сразу воспряла духом и почувствовала себя много лучше, однако осмотревшие меня медики озабоченно покачали головами и в один голос посоветовали отправиться на минеральные источники Бурбона.
Генри успешно справился со своей миссией и добился даже большего, чем можно было ожидать. Королева дала ему десять тысяч пистолей, чтобы оплатить расходы по поездке, и вдобавок патент на ежегодное содержание в тридцать тысяч ливров.
Почему я когда-то думала, что Анна – вовсе не друг мне? Какое счастье, что она вошла в нашу семью! Теперь она единолично правила Францией, и это было мне на руку.
Королева сумела понять меня, как никто другой, и совершенно справедливо предположила, что мне очень недостает приятельницы, которой я могла бы во всем довериться, как некогда Мами, и перед которой открыла бы самые потайные уголки моего исстрадавшегося сердца. Анна прислала ко мне госпожу де Мотвиль, которую я полюбила с первой нашей встречи.
Ее мать, испанка, близкая подруга Анны, приехала во Францию в свите будущей французской королевы, тогда еще только-только заключившей брак по доверенности с моим братом Людовиком. Отец госпожи де Мотвиль был постельничим. Сама же она – красивая, очаровательная – держалась всегда спокойно и уверенно, вела себя доброжелательно, говорила мягко, была остроумной и понимала меня с полуслова. Я благодарила Бога за мою новую подругу, а также и за те звонкие ливры и пистоли, которые облегчили жизнь мне и моим людям.
В Бурбон-л'Аршамбо я почувствовала себя значительно лучше. Здесь было покойно, все вокруг располагало к отдыху, и с каждым днем я набиралась новых сил. В последнее время на меня обрушилось столько несчастий, что мои мысли путались, когда я пыталась сосредоточиться на чем-то одном. Конечно, самым страшным горем была вынужденная разлука с мужем. Да, в Англии нас обоих подстерегало множество бед, однако там мы, по крайней мере, были вместе…
Стоял жаркий август. Из своего окна я могла видеть колышущиеся поля кукурузы и волов, тащивших по дороге груженные початками повозки. Покрытые плющом стены замка скрывали нас от любопытных взоров тех, кто приезжал сюда на воды. Местные источники были известны еще со времен римлян, и молва утверждала, что недужные обретали здесь потерянное здоровье. Так ли это – судить не берусь, но бесспорно одно – я чувствовала себя превосходно и наслаждалась обществом Генри Джермина и моей милой подруги госпожи де Мотвиль.
131 
