очень нудно 
59 
— Просто ответьте на вопрос.
— Отвечу, как только узнаю, к чему он относится.
Хейверс ощетинилась, и Линли вмешался:
— Вполне возможно, что Кеннет Флеминг был убит, — сказал он.
Пэттен поставил свой стакан на стол. Стал водить пальцами по краю. Он как будто пытался по лицу Линли прочесть степень случайности вопроса.
— Убит?
— Так что вы можете понять наш интерес к вашему местонахождению, — сказала Линли.
Среди деревьев снова зазвучали трели соловья. Поблизости ему ответил одинокий сверчок.
— Ночь среды, утро четверга, — пробормотал Пэттен, скорее для себя, чем для них. — Я был в клубе «Шербур».
— На Беркли-сквер? — спросил Линли. — Как долго вы там находились?
— Я уехал оттуда между двумя и тремя ночи. У меня страсть к баккара, и я в кои-то веки выигрывал.
— С вами кто-нибудь был?
— В баккара в одиночку не играют, инспектор.
— Спутница, — раздраженно сказала Хейверс.
— Часть вечера.
— Какую часть?
— Начальную. Я отправил ее на такси около… ну, не знаю. В половине второго? В два?
— А потом?
— Вернулся к игре. Приехал домой, лег спать. — Пэттен перевел взгляд с Линли на Хейверс. Казалось, он ждал новых вопросов. Наконец, продолжил. — Понимаете, я вряд ли стал бы убивать Флеминга, если вы, как мне кажется, к этому ведете.
— Кто следил за вашей женой?
— То есть?
— Кто фотографировал? Нам понадобится имя.
— Хорошо. Вы его получите. Послушайте, Флеминг, может, и спал с моей женой, но был чертовски хорошим игроком в крикет… лучшим бэтсменом за последние полвека. Если бы я хотел положить конец его связи с Габриэллой, я убил бы ее, а не его. Тогда, по крайней мере, эти проклятые соревнования не оказались бы под угрозой срыва. И потом, я даже не знал, что в среду он находился в Кенте. Откуда мне было знать?
— Вы могли дать поручение проследить за ним.
— И какой в этом смысл?
— Месть.
— Если бы я хотел его смерти. А я не хотел.
— А Габриэлла?
— Что Габриэлла?
— Ее смерти вы хотели?
— Конечно. Это было бы гораздо экономичнее в смысле финансовых затрат, чем разводиться с ней. Но мне нравится думать, что я несколько более цивилизован, чем средний обманутый муж.
— Она с вами не связывалась? — спросил Линли.
— Габриэлла? Нет.
— Это не она здесь в доме?
Пэттен с искренним удивлением поднял брови.
— Здесь? Нет. — Потом, видимо, сообразил, почему возник такой вопрос. — О, это была не Габриэлла.
— Вас не затруднит подтвердить данный факт?
— Если это необходимо.
— Благодарю вас.
Пэттен направился в дом. Хейверс, ссутулившись, проводила его взглядом прищуренных глаз.
— Ну и свинья, — пробормотала она.
— Вы записали данные по «Шербуру»?
— Я еще в здравом уме, инспектор.
— Простите. — Линли продиктовал ей номер «ягуара», стоявшего в гараже. — Пусть в Кенте проверят, не видели ли рядом со Спрингбурнами «ягуар» или «рейндж-ровер». И «рено» тоже. Тот, что стоит на дорожке.
Барбара фыркнула.
— Вы думаете, он снизошел бы до этой тарахтелки?
— Если бы нацелился на убийство. Открылась дальняя стеклянная дверь. Пэттен
появился в сопровождении девушки лет двадцати, не больше. На ней был объемный, не по размеру, свитер и леггинсы. Двигалась она грациозно, ступая босыми ногами по каменным плитам террасы. Пэттен положил ладонь ей на затылок, под волосы, которые были неестественно черны и коротко подстрижены в геометрическом стиле, зрительно увеличивавшем ее глаза. Он притянул ее к себе и мгновение, казалось, вдыхал аромат ее кожи.
— Джессика, — произнес он, как бы представляя девушку.
— Ваша дочь? — вкрадчиво спросила Хейверс.
— Сержант, — сказал Линли.
Девушка, как видно, поняла подтекст. Она просунула указательный палец в шлевку джинсов Пэттена и проговорила:
— Ты идешь, Хью? Уже поздно.
Он провел ладонью по ее спине, так мужчина поглаживает победившую в скачках лошадь.
— Через несколько минут, — ответил он и посмотрел на Линли. — Инспектор?
Линли поднял руки, без слов давая понять, что к девушке у него вопросов нет. Он подождал, пока она скроется в доме, прежде чем спросить:
— Где может быть ваша жена, мистер Пэттен? Она исчезла. Как и машина Флеминга. Вы не представляете, куда она могла уехать?
Пэттен был поглощен закрыванием бутылок. Потом он поставил их и стаканы на поднос.
— Не имею ни малейшего понятия. Но где бы она ни была, уверен, она не одна.
59 
