27 
— Что?
— Твоя мать смирилась с твоим бегством, Шелли. — Его улыбка была почти ласковой. — Все матери так поступают — когда начинают сознавать, что им не дано самим устроить жизнь детей.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю. Она сама мне сказала.
— Правда?
Он кивнул.
— Да, это правда.
— О-о. — Ей как будто стало чуть легче. — Все равно мне очень жаль, что все так вышло.
Дрю усмехнулся.
— Мне тоже.
— Я должна была…
— Тсс! — Он повернул голову, и свет свечи по-новому осветил его черты. — Сожалея о сделанном, мы ничего не в силах изменить. Нам придется иметь дело с тем, что случилось на самом деле.
— Ох, Дрю!
Он задумчиво поглядел на Шелли и сказал только:
— Ешь суп.
Дрю не произнес больше ни слова, пока Шелли сосредоточенно ела с видом человека, только что узнавшего, что такое голод. Именно сейчас ей действительно необходимо было поесть.
Все годы он воображал себе возможные варианты их встречи. Если он увидит ее снова. Он не мог полагаться на эти смутные прогнозы — несмотря на свои глубокие чувства, несмотря на слова, сказанные ему матерью. Он предпочел бы абсолютное равнодушие, но даже в самые горькие минуты знал, что это нереально.
Его воображение рисовало ему Шелли с итальянцем и по меньшей мере с одним ребенком. Идиллические отношения — в том смысле, в каком отношения других людей всегда кажутся идиллическими. Крушение надежд, уязвленная гордость — годы спустя все это стало восприниматься как опыт.
И все же жизнь сложнее. Что-то дрогнуло у него внутри, когда сегодня на пляже он увидел, что на ее пальце нет кольца. Было ли это просто похотью? Или он был распален разлукой и тем фактом, что ее тело никогда не принадлежало ему так, как рисовалось ему в грезах на протяжении долгих лет?
— О, как хорошо!
Она доела суп, отложила ложку и посмотрела на Дрю с сияющим лицом. Ей можно было бы сейчас дать лет шестнадцать. Или семнадцать…
— Ты к супу даже не притронулся, — заметила Шелли.
— Да.
Он потерял аппетит. Точнее, аппетит именно этого рода. Другой — куда более острый и требующий утоления — вставал в нем подобно штормовому валу.
— Расскажи про Милмут, — попросила Шелли. Все что угодно, лишь бы отвлечь его, лишь бы он не таращился на нее. Дело в том, что ее неотвратимо тянуло оттолкнуть стул, схватить Дрю за руку, рывком поднять и… — Он… э… изменился?
Дрю улыбнулся.
— Это отвлекающий маневр?
— Это называется — занимать собеседника!
Она была раздосадована его проницательностью.
А не заниматься любовью, мрачно подумал он. Но если они с Шелли сейчас станут близки физически, никто не назовет это «актом любви». После всего, что произошло. Это будет жаркий, страстный, может быть, потрясающий секс. Вот так.
— Ну, у нас появился хороший центральный универмаг. Много людей искусства толчется здесь…
— В Милмуте? — поразилась Шелли.
— Угу. На месте старой пекарни теперь студня, зимой там работают мастерские. Можно делать украшения или учиться рисовать. Там есть очень неплохой вегетарианский ресторан — их теперь у нас несколько. Конечно, плохо то, что цены на жилье растут. Но, похоже, люди предпочитают жить подальше от городской толчеи.
— И едут в Милмут? — снова удивилась Шелли.
— А почему бы и нет? Кстати: ты слышала, что Джефф продал автосалон?
Шелли покачала головой.
— Перед отъездом я была у Джеффа в черных списках. Чем он сейчас занимается?
— Ты не поверишь, но он купил ферму.
— Джефф? — Шелли хихикнула. — Вот это номер!
— И очень удачный, судя по всему.
Дрю посмотрел на лицо Шелли в свете свечи и испытал странное чувство покоя.
— Значит, Милмут идет в гору?
Он кивнул.
— Ясно почему. Расположение исключительное — у самого моря, и жизнь у нас относительно недорогая.
— Вот потому-то и я здесь, — задумчиво произнесла Шелли.
Дрю рассмеялся.
— Шелли, неужели я совсем не в счет?
— Ни в коем случае! Из-за тебя я едва не раздумала возвращаться, — откровенно призналась Шелли и удивилась его улыбке.
Когда принесли рыбу, он наконец принял участие в ужине, но затем пил только кофе, тогда как Шелли быстро расправилась со своим шоколадным муссом.
— Итак, когда ты принимаешь решение, то уже идешь до конца, так? — негромко спросил Дрю.
Шелли всмотрелась в его лицо, надеясь найти скрытый смысл в его словах, но ничего не обнаружила и поняла тогда, что вечер прошел как один приятный миг. Если не считать самого начала, они не обменивались взаимными упреками и не занимались тяжелым выяснением отношений. Слава богу. Для Шелли это было бы слишком — учитывая все прочее.
27 
