6 
В то Пасхальное воскресенье мне исполнилось шестнадцать. Кончалось детство. Интересно, что уготовит будущее? Не хотелось состариться в замке Дауэр, как Мириам. Ей исполнился тридцать один год, а замужество с аббатом еще находилось в туманной перспективе.
Служба была красивой, а ее тема — интересной: «Благодарите Господа за то, что он дал». Мне показалось, что слова Всемогущего предназначались специально для Клейверингов, и Джаспер Грей намеренно заговорил об этом. Он словно напоминал семье, что Дауэр — отличный дом и кажется великолепным жилищем тем, кто никогда не обитал в Оуклэнд Холле. Видимо, аббату хотелось жениться на Мириам и пожелать того же Ксавьеру с леди Кларой. Возможно, он напоминал, что отцу пора забыть о прошлых прегрешениях, а матери — смириться и радоваться жизни.
Я же была вполне счастлива, и только некоторые неясности омрачали мое существование. Мне больше всего хотелось быть любимой. Я представляла, как вспыхивают чьи-то глаза в момент моего появления, как люди искренне беспокоятся за мою судьбу и не считают вынужденные издержки проявлением невоспитанности и хамства.
— Господи, — молила я, — пусть меня кто-нибудь полюбит.
Сказав эти слова, я рассмеялась, поймав себя на том, что приказываю Богу так же, как матушка.
Потом мы отправились на кладбище. Я несла корзинку с фиалками. Мы набрали воды и поставили цветы в вазы дедушке, который начал разбазаривать семейное состояние, бабушке, брату и сестре отца. Было сложно обойти все могилы, хотя я любила бродить среди них и читать надписи на надгробьях.
Вот похоронен Джон Клейверинг, погибший в битве при Престоне в 1648 году, защищая короля. Другой предок, Джеймс, пал смертью храбрых при Малплакете, а третий, Гарольд, — при Трафальгаре. Во все времена наша семья славилась храбрыми воинами.
— Пошли отсюда, Джессика, — сказала мама. — У тебя какая-то необъяснимая страсть к смертям.
В этот момент я дралась при Трафальгаре и с неохотой вернулась в Дауэр, чтобы позднее отправиться через сад к ручью. И тогда я все равно думала о давно умерших Клейверингах, отдавших свои жизни за родину. Наш род делал историю, и я гордилась этим.
Шагая вдоль ручья, я направилась к пастбищам, начинавшимся с целого акра необработанной, покрытой сорняками земли. Сюда редко приходили люди.
Внезапно я заметила букетик фиалок, перевязанный белой ленточкой, и остановилась, чтобы поднять его. Раздвинув траву, я различила небольшой холмик в шесть футов длиной. Похоже на могилу.
Но откуда она здесь? Однако посещение кладбища навело меня именно на эту мысль. Став на колени, я наклонилась ниже. То была действительно могилка, и кто-то заботливо положил на нее букетик фиалок, вспомнив о Пасхальном воскресенье.
Кто похоронен в таком забытом Богом месте? Я отправилась к ручью, постоянно размышляя об этом.
Вернувшись домой, сразу же натолкнулась на Мэдди, ставшую горничной, так как я уже не нуждалась в няне. Она сортировала белье.
— Мэдди, я видела сегодня могилу.
— Неудивительно, Пасхальное воскресенье.
— Не на кладбище, а за садом.
Она отвернулась, но лицо исказила гримаса ужаса. Значит, няня знала, кто там похоронен.
— Чья это могилка? — настаивала я.
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Но ведь ты знаешь.
— Мисс Джессика, перестаньте меня допрашивать. Вы слишком любопытны.
— Естественный интерес к знаниям.
— Вы просто везде суете свой нос и слишком надоедливы.
— Почему мне нельзя знать, кто там похоронен?
— Кто там похоронен? — передразнила она меня.
Но Мэдди выдала себя, рассмеявшись слишком фальшиво.
— Там оставили маленький букет фиалок, кто-то принес его в Пасхальное воскресенье.
— Неужели, — тупо произнесла она.
— Может, кто-то похоронил любимую собаку?
— Все возможно, — с облегчением вздохнула няня.
— Но тогда могила была бы меньше. Наверное, там похоронили человека… Очень давно. Но его до сих пор помнят. Приятно, когда люди не забывают близких и относят им цветы.
— Мисс Джессика, не крутитесь у меня под ногами!
Мэдди убежала, унося стопку простынь. Она сильно покраснела и с головой выдала себя. Няня точно знает имя человека, покоящегося там, но говорить не хочет.
Я несколько дней таскалась за ней, однако ничего не добилась.
— Прекратите меня допрашивать, — постоянно кричала она. — Когда-нибудь вы обнаружите нечто такое, чего не хотели бы знать.
6 
