очень нудно 
114 
Вот он ей улыбнулся. Они были одни в большой приемной с высоким потолком, в обстановке ощущалось профессиональное преуспевание хозяина. Его улыбка была нежной, как будто он знал, что здесь нет любопытных глаз и ему нет необходимости скрывать свои чувства.
– Если я что-то могу сделать для вас, – сказал он, – то вы знаете, что для меня нет большего удовольствия.
– Просьба касается Лилит, миссис Марпит. Вы недавно встретили ее с сыном. Бедная Лилит! Она для меня много значит, и она в беде. Я хочу поддержать ее и думаю, что вы с миссис Стокланд... могли бы мне в этом помочь.
– Скажите же мне, что я, по-вашему, должен сделать.
– Сперва я должна объяснить. Лилит несчастлива в семейной жизни. Она безумно любит ребенка и опасается, что в доме с рестораном для него неподходящая обстановка. По сути, ее это весьма тревожит. Видимо, ее муж ей изменяет. Там работает одна женщина... но Лилит говорит, что она огорчается не из-за себя. Она тревожится за ребенка. Он... ее муж... берет этого маленького мальчика ночью из кроватки... вниз, в ресторан, к вульгарным людям...
– Похоже, что у нее есть основания для беспокойства.
– Она хочет уйти от него и просит меня помочь ей.
– Какой помощи она от вас ждет?
– Здесь-то мне и необходимо ваше участие. Она попросила меня по возможности помочь ей получить работу в этом доме. Она была бы вынуждена забрать сюда ребенка. По правде сказать, он мой крестник, и Лилит хочет, чтобы я учила его читать и писать. Одна из ваших горничных собирается через несколько месяцев выйти замуж, и, если бы Лилит могла занять ее место, она была бы очень благодарна... и я тоже. Конечно, мы могли бы устроить так, чтобы малыш не причинял неприятностей. О, я так надеюсь на вашу помощь в этом.
– Я бы с радостью сделал все, о чем бы вы ни попросили, но разумно ли вмешиваться в ссору между мужем и женой... потому что к этому сводится помощь?
Аманда подумала, как он прав, как стремится сделать то, что следует делать, и улыбнулась.
– Если бы это был обычный случай, я бы ответила: «Не разумно». Но это вмешательство ради ребенка. И я боюсь, что, если мы ей не поможем, она найдет другой выход. Лилит настроилась на то, чтобы забрать ребенка и воспитать его, по ее выражению, джентльменом. Она очень встревожена, и она не такова, чтобы смиренно принимать то, что ей не нравится. Я должна ей помочь. Лей – ребенок – мой крестник, и мой долг – помочь им. Я пообещала учить его, значит, должна сделать все возможное...
По глазам доктора она поняла, что он испугался. Он боялся, что если Лилит не поселится в этом доме, то Аманда его покинет, чтобы быть с ней.
– Смею вас заверить, что это можно уладить.
– О... спасибо... спасибо. Даже не знаю, как выразить свою благодарность.
– Вашу благодарность! Что тогда говорить о моей?
Их взгляды встретились, и они оба подумали о разделяющем их препятствии. Этим препятствием была Белла, и лишь после ее смерти они могли бы приблизиться друг к другу. Десять лет, думал он. А то и пятнадцать! Как можно выносить все это так долго? Она увидела на его лице выражение бесконечной безысходности.
– Я была очень счастлива здесь, – сказала она.
– Я надеюсь, что вы останетесь. Я надеюсь, что вы... подождете.
Она наклонила голову, угадав его мысли. Она трепетала от нежности и страха, потому что то, к чему они стремились, могло осуществиться лишь после смерти третьего человека.
– Я думаю, – торопливо сказал он, – что вам следует о горничной спросить мою жену. Я уверен, что вы легко ее уговорите.
– Да, конечно. Но мне хотелось прежде получить ваше согласие.
– Для вас все, что в моих силах... – начал он и запнулся. – Я, разумеется, очень рад помочь, – прибавил он.
* * *
Лею было восемнадцать месяцев, когда Лилит ушла с ним из ресторана «Марпит». Она готовилась к побегу спокойно и методично. Каждое утро, когда она выходила с Леем на прогулку, она прятала в его коляске кое-что из своей и его одежды и везла это на Уимпоул-стрит.
Аманде этот способ не нравился.
– Лилит, – наивно спросила она, – почему бы тебе не сказать ему? Не было бы это разумнее... добрее? Честнее?
– Может быть, и было бы честнее, – ответила Лилит. – Но никак не разумнее. Что касается доброты, то... не можем же мы из-за нее все испортить!
И вот настало то последнее утро. Она проснулась и с некоторым сожалением осмотрела спальню, в которой жила с Сэмом. Она сама удивилась этому ее сожалению. Возможно, причиной его было признание, что Сэм неплохой человек, что она жестоко оклеветала его. Все, что он делал, он делал из лучших побуждений. Просто его представление о лучшем не совпадало с ее представлением о том, что касалось их сына; но ныне она принимала в расчет лишь Лея. Она поднялась и взяла ребенка из кроватки.
114 
